закидываю ее обратно на плечо и отправляюсь в хостел на еще одну ночь.

Глава 41

Ноябрь

Я смотрю на запрос в друзья от Рокси в соцсетях. На фото она в розовом бикини и полотенце стоит с раскинутыми руками на берегу Лох-Дорна, и у нее на лице широкая улыбка. Запрос висит уже несколько дней, но я слишком нервничала, чтобы его принять.

Стоит ноябрь, в Лондоне холодный ветер, но я сижу в маленькой квартирке Хизер, которая в моем распоряжении на ближайшую неделю, пока я не уеду. Я заказала в Uber Eats пиццу и шесть банок какого-то пива и планирую небольшую вечеринку для себя любимой в гостиной с дрянным фильмом. Знаю, знаю, но это пицца на закваске и местное крафтовое пиво.

Дом кажется чужим без вещей Хизер, но воспоминания остались, а тепло и любовь, которые я испытываю к ней, сильнее, чем когда-либо.

– Мне очень жаль, – сказала я Хизер в тот день у нее дома. – Я не могу притворяться, что не знала, что делала. Я знала. Я знала, что рискую твоей репутацией, даже до того как узнала о ремонте в отеле. Просто ставки становились все выше. Мне казалось, что выхода нет, кроме как попытаться стать достаточно хорошей версией тебя, чтобы никто не пострадал. Но это не оправдание. В конце концов я приняла решение использовать тебя. Твою тяжелую работу. Твое усердие. Прокатиться на волне твоего успеха. Это был ужасный поступок.

– Я понимаю, как это произошло, – сказала Хизер. – Я понимаю, как ты уговаривала себя, что все будет хорошо. И я понимаю, как моя уклончивость в отношении работы и причин, по которым я собралась, а потом не поехала в Шотландию, способствовала путанице.

– Не бери на себя ответственность. От этого я чувствую себя еще хуже, – нахмурилась я. – Это было чертовски глупо.

– Это правда. – Она покачала головой. Но тон у нее смягчился. Она больше не злилась. Возможно, была разочарована. – Ну, чего я добилась, так это наконец-то познакомилась с семьей.

– Ты уже все выяснила?

– О да, – кивнула она. – И это тяжело принять. Я до сих пор не уверена, что полностью верю рассказу Ирен. Из него можно сделать вывод, что мой отец был, ну, подонком…

– Не по отношению к тебе, – прервала ее я.

– Ирен сказала, что у нее был роман с папой. Всего на пару ночей, когда они с мамой только начинали встречаться. Меня тогда еще не было.

– Боже, я просто не могу представить себе Ирен…

– Она сказала, что это была ошибка, но она об этом не жалеет, потому что так у нее появился Джеймс.

– Но как твоя мама не…

– Послушай, Птичка, ради бога, и я все объясню.

Я показала жестом, что мой рот закрыт на замок.

– Папа с Ирен работали вместе в одном ресторане в Эдинбурге. Так он и познакомился с мамой. Мама была медсестрой, так что они все работали по сменам, и у папы с Ирен была пара ночей, когда… ну, ты же знаешь, как бывает в отелях: работа допоздна, выпивка, все такое. Люди становятся близки. Ирен пожалела об этом и хотела признаться моей маме.

– Боже, только представь, – сказала я. – Твоей маме, наверное, было так больно.

– Было бы, но в конце концов Ирен так и не смогла рассказать ей. Папа настаивал на том, что это его прерогатива. Ирен не знает, что именно он сказал, только вот мама больше никогда с ней не разговаривала. Не ответила ни на один звонок. Полное молчание. А потом они резко переехали в Лондон. Мой папа дал понять, что не хочет ничего о ней знать. И Ирен уехала на западное побережье.

– Значит, твои родители сбегают в Лондон, а Ирен… беременна?

– Именно. Она устраивается на работу в «Лох-Дорн», и хозяева заботятся о ней. Селят ее в собственном коттедже. Помогают ей встать на ноги. Ей было всего двадцать пять или около того.

– Но почему она не рассказала твоему отцу о Джеймсе?

– Сначала ей было стыдно. Это бы уничтожило ее сестру. Последний гвоздь в крышку гроба. Но потом, когда Ирен наконец набралась смелости, мама уже умерла.

– О Боже, это так трагично, – сказала я, переживая за Ирен.

– Ирен была осторожна в выражениях, чтобы не ранить чувства Джеймса, я полагаю, но она сказала, что папа дал понять, что не хочет знать Джеймса, и на этом все закончилось.

– Черт! Бедная Ирен. Бедный Джеймс.

– Мой отец оказался хуже твоего, – сказала Хизер, пытаясь отшутиться.

– Может быть, он не хотел, чтобы ты перестала его уважать. Ты была для него светом в окошке, – предположила я.

– Возможно. Он был отличным отцом во всех других отношениях.

– Но почему ты скрыла это от меня?

– Потому что мы всегда были только вдвоем, – сказала Хизер, глядя прямо на меня, – и я боялась, что ты почувствуешь себя лишней.

– Я бы помогла тебе. Мне хочется думать, что я переживала бы и рада за тебя… – но когда я это сказала, голос у меня прервался, и я поняла, что если бы Хизер поехала в «Лох-Дорн» без меня, если бы все сложилось так, как должно было сложиться, я бы почувствовала себя обделенной.

– Я хотела сначала все выяснить сама. Ирен было довольно легко найти. Я загуглила ее, и она нашлась на нескольких сайтах про отельный бизнес, а потом я увидела ужасный сайт «Лох-Дорна». – Тут Хизер чуть улыбнулась и продолжила: – Я так боялась, что за решением отца скрыть это от меня стоит что-то ужасное. Но воспоминания о том, как мама говорила о сестре, не давали мне покоя. Они так похожи на этой фотографии, правда? Мне так грустно, что, возможно, мама хотела простить Ирен, но так и не смогла. Как будто не прошло достаточно времени или – что еще хуже – папа не позволил ей.

– Может быть, лучше думать, что все стороны настрадались? – предложила я. Я просто не хотела, чтобы Хизер ненавидела своего отца.

– Ну, да. Кстати говоря, тебе правда нужно разобраться со своими проблемами. – Она не упомянула напрямую о посещении психотерапевта, но имела в виду именно это. Она явно не собиралась так просто простить мой проступок. Мне предстоит пройти долгий путь, прежде чем она снова начнет мне доверять.

– А как поживает Джеймс? – наконец осмелилась спросить я, и голос у меня напрягся, когда я подумала о нем.

– У Джеймса свои планы. Он хочет уехать и немного поработать за границей.

– Хочет уехать? – я