– Да. Кажется, – ответила она, и я не почувствовала себя вправе допытываться дальше.

– Он тебе нравится? – спросила я, и глаза у меня наполнились слезами.

– Да, он мне очень нравится. А что в нем может не нравиться? Он теплый. Добрый. Умный. Талантливый. Чего еще ждать от нового брата.

Я почувствовала, как слеза скатилась у меня по щеке, и на мгновение забыла обо всем:

– Простит ли он меня когда-нибудь?

– Думаю, теперь они видят всю картину, – осторожно сказала она, и по тому, как Хизер не смотрела на меня, я поняла, что они все подробно обсудили. Я вздрогнула. – Птичка. Джеймс простит тебя. Я уверена, что он влюбился в тебя. И скорее всего, все еще любит. – Я резко вдохнула. Влюбился. – Просто дай мне побыть там одной. А там посмотрим.

Через несколько дней она уехала. В «Лох-Дорн», чтобы работать с Ирен и поднимать отель на ноги. Рассела там больше нет, а мистер Макдональд занялся тем, чтобы передать его в доверительное управление и отдать бразды правления Ирен.

Сейчас и я готовлюсь вернуться туда. Я провела десять недель в ожидании, когда Хизер скажет, что я могу приехать, и вот она это сказала. За это время я проделала определенную работу. Хизер щедро позволила мне пожить у нее, поскольку высокий сезон на Airbnb подходил к концу. Я уговорила Бриджит дать мне работу в «Винной библиотеке». Зарабатывала я там нихрена в час, но это было здорово – иметь свое дело. Я ходила к психотерапевту, и это было довольно полезно. Его звали Александр Дампф – очевидно, выбрала я его из-за смешного имени – и он был похож на здоровую версию моего отца. Я отдавала за визиты всю свою зарплату в «Винотеке», но за последние два месяца мы продвинулись вперед, и оказалось, что я такая негативная и саркастичная сволочь, потому что так и не научилась выражать радость без страха, что меня засмеют. Также выяснилось, что отец-алкоголик и отстраненная мать виноваты в том, что у меня возникли проблемы с привязанностью, а это значит, что я избегаю честных, открытых отношений. Также, для справки, привычка ко лжи может быть характерна для людей с эмоционально отстраненными родителями. Очевидно, я лгу ради одобрения.

Я не знаю, помогает ли мне осознание того, что у меня есть реальные проблемы, над которыми нужно работать, или заставляет меня чувствовать себя хуже, но пока я буду продолжать в том же духе.

Я опускаю взгляд на запрос в соцсетях, делаю глубокий вдох и нажимаю «Принять». На секунду мне кажется, что это нечто большее, своего рода символическое принятие себя. Спустя мгновение я снова смотрю в телефон, а там уже появилось сообщение.

«Привет, Элизабет? Или я могу называть тебя Птичкой? ОМГ, ТЫ УЖАСНА!»

Я не уверена на 100 процентов, сердится ли Рокси или смеется надо мной, но я должна перед ней искренне извиниться.

«Мне так жаль, Рокси. Это был тупой, дерьмовый поступок».

«Я не могла в это поверить! Никто не мог поверить!»

«Мне жаль. Правда, лучше бы я никогда этого не делала».

«Ты теперь знаменита, знаешь ли. Мэтью Хант хочет, чтобы ты провела следующий винный вечер».

«Что?»

«Да, он предложил тему «Подделки и мошенники». О поддельном вине! Ты тут легенда. ЛОЛ».

«Боже мой. Рокси, мне так жаль».

«Все в порядке. Я прощаю тебя. По крайней мере, теперь я знаю, что не сходила с ума #газлайтинг».

«Мне так жаль».

«И это правильно».

«Что ты собираешься делать дальше?»

«Я остаюсь здесь, ведь теперь здесь есть достойная сомелье, у которой можно поучиться. Неудивительно, что ты заставляла меня делать все заказы».

«Ладно, я это заслужила».

«Билл поехал на реабилитацию».

«ПРАВДА?»

«Ирен отвезла его, он был не в восторге, но все говорят, что это к лучшему и что они надеются, что он вернется».

«Что ж, я рада».

«Анис и Бретт все еще злятся на тебя».

«Ну, я и это заслужила. А остальные?»

«Ты имеешь в виду Джеймса? «

«Может быть (смайл). Он все еще там? Я еду к вам».

Звонок в дверь прерывает нас, и я понимаю, что жутко голодна, поэтому нажимаю на кнопку звонка и жду у двери парня из Uber Eats. Он передает мне горячую коробку, и, пока он возвращается к лифту, я закрываю дверь и чувствую легкий восторг от того, что меня ждет пир в одиночку.

Тут снова раздается резкий стук в дверь, и я думаю, что парень из Uber Eats что-то забыл или соседи снова хотят пожаловаться на шум от телевизора, но когда я распахиваю дверь, там стоит он. Джеймс.

Он улыбается и краснеет.

– Меня курьер впустил. Надо было позвонить заранее, извини.

Он выглядит по-другому. Волосы стали длиннее, а лицо бледнее, чем когда я уезжала.

– Джеймс, привет, боже мой! – Чувствую, как сердце начинает учащенно биться.

– Прости, что не позвонил, не написал, никак не предупредил тебя. Просто так показалось проще, – говорит он. – Я ехал через Лондон, и Хизер рассказала мне, как сюда добраться, так что…

– Я не могу поверить, что ты передо мной.

– Могу я войти?

Я опускаю глаза в пол и отхожу в сторону, чтобы освободить проход:

– Конечно.

Он выглядит так, будто только что вернулся с прогулки вокруг озера, весь обветренный и расслабленный. Люди в метро наверняка оборачивались на его зеленую вощеную дубленку и гигантские туристические ботинки.

– Проходи, садись, – я указываю на диван.

– Милое местечко, – говорит он, оглядывая квартиру. – Странно думать, что мой отец оставил Хизер деньги на эту квартиру, а меня знать не хотел.

Я понимаю, что в последнее время мало думала о том, как новость про Хизер повлияет на Джеймса. По какой-то причине я сосредоточилась только на чувствах Хизер.

– Ты в порядке? Что ты чувствуешь по поводу всего этого?

– В основном все замечательно. Мне нравится Хизер. Она очень напоминает мне маму, и мне кажется, что я знаю ее целую вечность. Но трудно не думать о папе, когда я смотрю на нее. Не то чтобы я его знал. Мысли о моем отце – это, по сути, одна фотография с кучей фантазий вокруг нее.

– Та самая фотография…

– А ты его тогда не узнала? – спрашивает он, поворачиваясь ко мне и чуть прищурившись.

– Нет. Лицо показалось мне знакомым, но без контекста я его не узнала. Я подумала, что он напоминает мне тебя. К тому же он умер, когда мы с Хизер