– Это очень серьезно, отец. Ей уже удалось околдоватьСенедру, а теперь вот – Гарион. Она может попытаться сделать то же самое совсеми нами.

– Ну и чего она добьется? – спросилБельгарат. – Ведь ты всегда разгадываешь ее намерения, правда?

– Да, обычно мне это удается. Но Зандрамас действуеточень умело и исподволь. Она во многом даже искуснее, чем был Ашарак. –Польгара окинула их взглядом. – А теперь слушайте все меня внимательно.Если с кем-нибудь из вас начнет происходить что-то необычное – зловещие сны,видения, страшные мысли, необычные ощущения, все равно что, – я хочу,чтобы вы сразу мне об этом сообщили. Зандрамас знает, что мы ее преследуем, и,вероятно, попытается задержать нас таким способом. Она проверила его наСенедре, когда мы ехали в Рэк-Хаггу, а теперь...

– На мне? – с недоумением воскликнулаСенедра. – Я этого не знала.

– Помнишь, как ты заболела по дороге изРэк-Верката? – спросила Польгара. – Это была не обычная болезнь.Зандрамас воздействовала на твой разум.

– Но я ничего не знала, и мне никто не сказал.

– После того как мы с Андель изгнали Зандрамас, не былонужды тебя беспокоить. В общем, Зандрамас начала с Сенедры, а теперь испыталасвои чары на Гарионе. Она может попытаться заняться и остальными. Поэтому, есливы начнете ощущать нечто хоть сколько-нибудь подозрительное, тут же сообщитемне.

– Это медь, – произнес Дарник.

– Что ты сказал, дорогой? – переспросила Польгара.

Он поднял с пола корону Урвона.

– Эта штуковина сделана из меди, – повторилон. – Как и трон. Не думаю, чтобы здесь осталось что-нибудь золотое.Слишком долго дом был заброшен и открыт для всяких проходимцев. – С дарамидемонов всегда так, – заметил Бельдин. – Они умеют создаватьиллюзии. – Он огляделся. – Урвону все это, наверное, казалосьнеземной роскошью. Он не видел ни рваных занавесок, ни паутины, ни мусора наполу. А только богатство, видеть которое заставлял его Нахаз. – Горбунхихикнул. – Мне даже нравится, что Урвон доживает свои последние дни,погруженный в безумие, – добавил он.

Шелк, прищурившись, глядел на Бархотку.

– Ты можешь мне кое-что объяснить? – спросил он.

– Попытаюсь, – ответила она.

– Бросая Зит в лицо Харакану, ты произнесла нечто оченьстрашное.

– Что я сказала?

– Ты сказала: «Подарок Медвежьему вождю от Охотника».

– Ах вот ты о чем. – Бархотка улыбнулась, и на еещеках снова появились ямочки. – Я просто хотела, чтобы он знал, кто егоубивает. Вот и все.

Шелк смотрел на нее в недоумении.

– Ты не очень сообразителен, мой дорогой, – супреком произнесла она. – Я была уверена, что уж теперь-то ты догадаешься.Я же тебе все подсказала.

– Так это ты – Охотник? – недоверчиво спросил он.

– Да, и уже довольно давно. Поэтому я и догнала вас вТол-Хонете. – Она поправила складки своего серого дорожного плаща.

– В Тол-Хонете ты сказала нам, что Охотник – Берта.

– Она была им раньше, Хелдар, но выполнила свою задачу.Ей нужно было найти достойного преемника Рэн Боуруну. Сначала она убраланескольких членов семьи Хонетов, прежде чем они успели укрепить свои позиции, азатем кое-что предложила Рэн Боуруну, имея в виду Вэрена, пока они двое, –девушка в замешательстве кашлянула, глядя на Сенедру, – ну, скажем,развлекались друг с другом, – договорила она.

Сенедра вспыхнула до корней волос.

– Ах, моя милая, – произнесла Бархотка, погладивее по щеке. – Все равно из этого ничего не вышло. Но, как бы то нибыло, – поспешно продолжала она, – Дротик решил, что Берта выполниласвою задачу, и для того чтобы взяться за новую работу, нужен новый Охотник.Королева Поренн была сильно разгневана на Харакана за то, что он натворил наЗападе – покушение на Сенедру, убийство Бренда и то, что произошло в Реоне. Поэтомуона велела Дротику его наказать. Для этого он и выбрал меня. Я была абсолютноуверена, что Харакан вернется в Маллорею. Я знала, что все вы тоже рано илипоздно окажетесь здесь, поэтому и присоединилась к вам. – Она поглядела нараспростертое тело Харакана. – Я была просто поражена, увидев, что онстоит перед алтарем, – призналась она, – но не могла позволить себеупустить такую возможность. – Бархотка улыбнулась. – По правдеговоря, все сложилось как нельзя лучше. Я уже хотела покинуть вас и отправитьсяразыскивать его в Мал-Яске. И то, что Менх оказался Хараканом, получилось оченькстати.

– Я думал, что ты увязалась за нами, чтобы не упускатьиз виду меня.

– Мне очень жаль, принц Хелдар. Это был лишь предлог.Мне нужна была причина, чтобы вы взяли меня с собой, а Бельгарат иногда бываеточень упрям. – Она лукаво улыбнулась старому волшебнику и сноваповернулась к крайне смущенному на вид Шелку. – Собственно говоря, –продолжала она, – у моего дядюшки нет оснований беспокоиться за тебя.

– Но ты сказала... – Он гневно взглянул нанее. – Ты солгала!

– "Солгала" – такое неприятное слово,Хелдар, – ответила она, любовно потрепав его по щеке. – Скажи лучше,что я немного преувеличила. Конечно, я не хотела упускать тебя из виду, но уменя были на то личные соображения, ничего общего не имеющие с драснийскойгосударственной политикой.

По его щекам медленно разливалась краска.

– Ах, Хелдар! – не без удовольствия воскликнулаона. – Ты краснеешь прямо как деревенская девушка, которую только чтособлазнили.

Гариону тем временем не давала покоя какая-то мысль.

– Зачем ей это было нужно, тетушка Пол? – спросилон. – Зачем Зандрамас меня околдовала?

– Чтобы задержать нас, – ответила та. – Ночто еще важнее, это была возможность расправиться с нами еще до решающейвстречи.

– Не совсем понимаю.

– Мы знаем, что один из нас должен умереть, –сказала она, вздохнув. – Цирадис сообщила нам это в Реоне. Но всегда естьвероятность того, что в одной из таких стычек может быть убит еще кто-нибудь –по чистой случайности. Зандрамас хотела победить с помощью обмана. Смыслжестокой игры, которую она затеяла, был в том, чтобы вовлечь тебя в схватку счандимами и Нахазом. Она знала, что все мы наверняка придем тебе на помощь. Втакой борьбе возможна любая случайность.