Едва солнце озарило Кайдена и Тарана, зрители бурно зааплодировали, на забрызганную кровью землю посыпались цветы.

Загудели трубы.

– Кай-ден! Кай-ден! – прокатилось по некоторым рядам.

А из арки на противоположной стороне арены, сверкая золотом щитов, выступил вепрь со Змеемордым на загривке.

Его не приветствовали по имени, – слишком уж внезапным оказалось это становление Апрумом, – но приняли с восторгом столь умелого воина, показавшего им несколько кровавых побед.

Его выход поддержал оглушительный трубный рёв.

Кайден не знал, это Вульпесам удалось продавить Венанцию или организующих распределение аристократов так, чтобы Экусов выбило, а у Лана Вульпеса появился шанс на победу, или Змеемордый не выдержал ожидания и сам решил схлестнуться с ним не в финальном поединке, а в полуфинальном.

Всё это на самом деле не имело значения. По ярости в позе зверя и самого Змеемордого Кайден видел, что тот жаждет не просто победы, а его смерти. Было ли это намерением отомстить за родственников, всем и каждому доказать, что он достойный преемник Апрумов, или желание победой над родовым врагом подтвердить своё право зваться герцогом Апрумом – это тоже не имело для Кайдена значения.

Главное было то, что он не собирался сегодня умирать.

– Прости, Таран, но это не твой бой, – Кайден пропитал магией копьё и воткнул его конец в землю.

После чего спрыгнул с загривка недовольно зафырчавшего Тарана и похлопал его по закованному в сталь боку.

Таран был прекрасным ездовым животным, они прошли не одну битву. Поэтому Кайден прекрасно знал и достоинства, и недостатки их связки. Так же как достаточно хорошо был осведомлён о способностях Змеемордого с его вепрем Потрошителем.

Кайден вынул из ножен меч и направился к центру арены.

От разочарования вепрь Потрошитель под Змеемордым взревел так, что, казалось, содрогнулась земля. Хотя зверь находился далеко от создавшего его родового духа, старшинство Змеемордого в роду его усилило. Кайден не дрогнул, он решительно шагал по арене.

Змеемордый не шевелился. Приподнявшись на задних лапах, Потрошитель врезался передними копытами в землю. Вибрация докатилась до Кайдена, но и теперь он не замедлил шага.

Потрошитель опять пронзительно взревел и сделал несколько шагов навстречу. По трибунам пробежал тревожный рокот.

Кайден остановился в центре арены. Внешне расслабленный, с опущенным остриём меча. Наполненный своей золотой защитной силой. Держащий в мыслях связки для создания иллюзий. Готовый к бою насмерть.

Выражение лица Змеемордого скрывал позолоченный шлем в виде кабаньей головы с рогами.

Лязгнул металл – это Змеемордый приподнялся в седле и резко спрыгнул на землю. Он пошёл вперёд, извлекая из ножен свой полуторный меч. Лезвие загудело, словно в предвкушении битвы, засверкало на солнце золотом усилившей его магии.

Каждый шаг Змеемордого оставлял трещины, будто к Кайдену приближался не простой маг, а исполин, слишком тяжёлый для этой вытоптанной и политой кровью земли.

«Он здесь представление устраивает», – Кайден усилил защитную магию на себе, уплотнил её в мече.

Зрители гудели, шушукались.

Змеемордый остановился в пяти шагах от Кайдена, из-за глухого шлема с узкими прорезями голос прозвучал глухо, как рычание:

– Я давно хотел сразиться с тобой, Кайден Канис.

Кайден молчал. Притихли зрители, ожидая их боя. Этих нескольких минут было достаточно, чтобы даже самых неосведомлённых просветили: сошлись два сильнейших бойца турнира.

– Ты тоже не любитель этих представлений, – Змеемордый обвёл сверкающей рукой трибуны. – Как и ты, я не актёр для развлечения публики, а убийца. И хотя я благодарен за то, что ты наконец расчистил мне путь к главенству родом, я хочу всё королевство, а не одно герцогство, поэтому ты должен умереть.

– Это ведь не бой насмерть, – напомнил Кайден с усмешкой, хоть и знал, что с этой арены на своих двух уйдёт лишь один из них.

– Увы, принцесса не позволит победить никому другому, кроме тебя.

Змеемордый ударил не мечом, а магическими щитами: много слоёв уплотнённой магии рванули на Кайдена, словно таран, и с дребезгом врезались в его магические щиты. Земля вспухла и разлетелась комьями, Кайден увернулся от летевшего куска, отскочил от сияющего острия меча, мелкими щитами выбил из земли пыль, прикрывая своё отступление от Змеемордого. Тот действовал стремительно и напористо, как его вепрь Потрошитель. Когда его щиты концентрировались в мече, он легко рассекал многослойные щиты Кайдена, потому что им не хватало плотности магии.

Впрочем, когда Кайден сплющил свои щиты в лезвие меча, тот стал таким же неудержимо острым.

На самом деле не было смысла расходовать лишние силы на щиты, которые будут перерублены более плотной магией. Их противостояние свелось не к защите, а к фехтованию запредельно острыми клинками. Концентрированная магия бурлила в лезвиях так сильно, что от взмахов ими на земле и стенах, в сторону которых направлялось движение, оставались порезы. Взмах Змеемордого – и на земле появлялось многометровое рассечение. Удар Кайдена – и земля так же получала глубокую отметину. Словно их мечи стали в разы длиннее и шире, хотя внешне оставались прежними, лишь слишком ярко сияли от напитавшей их магии.

Удары, которые, если их не остановить, поражают на расстоянии невидимым выплеском чистой силы – что может быть опаснее? От каждого такого удара следовало или полностью уклоняться, или блокировать. Когда меч налетал на меч, попавшего под удар на пару сантиметров вбивало в землю.

Но это не останавливало ни Кайдена, ни Змеемордого. Они рубились стремительно и мощно, изворачивались, пытались уколоть. Весь их мир сузился до противника. Это было высшее сосредоточение, похожее и непохожее на рубку в свалке боя.

Стиль их движений не походил на танец. Это было противостояние сокрушительных сил. Бой стенка на стенку, где каждый из сражающихся равен небольшой армии – если бы речь шла о бое между ними и обычными людьми. Две армии, сконцентрированные в двух фигурах, каждый удар раскалывал землю, выбивал искры, имел одну цель – уничтожить.

Их усиленные магией доспехи трещали, покрывались глубокими царапинами.

Зрители замерли от напряжения. Никто не издавал ни звука, даже ветер стих. Застыли вепрь и пёс, следя друг за другом. Только две золотые фигуры метались по арене, оставляя вмятины и порезы на земле. Скоро по ней уже невозможно было передвигаться обычным шагом, но под ногами Кайдена и Змеемордого вспыхивали золотые щиты, позволяя им скользить по перекопанной земле, как по гладкой поверхности.

И ни один не мог пересилить другого.

Прежде Кайдену не доводилось сходиться в поединке со Змеемордым, этот обмен ударами требовал напряжения всех сил. Полной концентрации. Змеемордый – не тот соперник, которого можно легко вымотать, и не тот, кого легко обмануть иллюзией. Он был моложе Агенора Апрума, быстрее его, внимательнее. В нём не ощущалось пылающей ненависти, не было азарта боя.