— А зачем? — беззаботно произнесла она. —Теперь это не имеет значения, ведь мы с тобой оба свободные люди. К тому жедней через десять я уезжаю. Мы никому не делаем больно. Для всех, кому этоинтересно, мы просто давние знакомые.

Любопытные не заставили себя ждать. Тем же утром в ее номерпозвонили из журнала «Пипл». На звонок ответила Стиви. Репортер спросил, былили у Кэрол Барбер и Мэтью де Белланкура в прошлом романтические отношения.

— Разумеется, нет, — строго ответила Стиви ипринялась энергично рассказывать, как успешно Кэрол движется к окончательномувыздоровлению. Эта тема интересовала многих корреспондентов, и Стивирассчитывала таким образом отвлечь внимание журналиста от щекотливой темы.Содержание разговора она передала Кэрол.

— Хорошо, спасибо, — кивнула Кэрол, заканчиваязавтрак. Стиви тоже вернулась к своим круассанам и кофе.

— Чувствую, сегодня будет горячий денек, — сказалаона озабоченно. — Слушай, как ты думаешь — газетчики не догадаются? Мнекажется, они что-то пронюхали.

— Тут не о чем догадываться, — возразилаКэрол. — Фантазировать они, конечно, могут сколько угодно, но фактостается фактом: мы с Мэтью действительно только друзья. Ну поцеловались мыпару раз, но это все. — Только со Стиви Кэрол могла быть откровенна. Детямона ни за что бы не призналась.

— Так-так… — Стиви покачала головой. — Что-тобудет дальше…

— Ничего. — Кэрол пожала плечами. — Мы стобой вернемся домой, вот и все. — Она подняла глаза, и Стиви увиделаоткрытый и честный взгляд. Похоже, Кэрол действительно верила в то, чтоговорила, а вот у Стиви были некоторые сомнения. В глазах Кэрол горел огоньзарождающейся любви. Похоже, Мэтью все-таки удалось раздуть тлеющие под пепломугли.

— Итак, мы вернемся домой. А потом?

— Ничего, — уже громче повторила Кэрол. —Совсем ничего. Книга закрыта. То, что происходит сейчас, — эпилог. Попыткадобавить ложку меда к бочке дегтя. — Голос ее звучал твердо, но Стивиснова показалось, что Кэрол пытается убедить в этом прежде всего себя.

— Значит, продолжения не будет? — спросила она, иКэрол отрицательно покачала головой.

— Ладно, придется тебе поверить. Хотя, честно говоря,мне так не кажется. Мэтью безумно в тебя влюблен, это же видно невооруженнымглазом! — Да и Кэрол, несмотря на все свои уверения, явно не была к немутак равнодушна, как ей хотелось показать Стиви и самой себе.

— Был влюблен, — уточнила Кэрол ивздохнула. — Тогда мы оба действительно были как сумасшедшие. Но теперь, янадеюсь, мы пришли в себя.

— Да, с тех пор многое изменилось, — согласиласьСтиви. — Но не все… далеко не все.

Она была уверена, что Мэтью по-прежнему питает к Кэролвесьма сильные чувства. Да и самой Кэрол он был небезразличен, как бы горячоона это ни отрицала. Больше того — видя, как внимательно и заботливо французопекает Кэрол, Стиви и сама стала относиться к нему более благосклонно.

— Я думаю, пятнадцать лет назад вы встретились не всамый удачный момент, — добавила она.

— Это точно, — согласилась Кэрол. — А что,сейчас разве удачный момент? Я больше не живу в Париже — в Лос-Анджелесе у менясвоя жизнь, свои друзья и заботы. Бессмысленно пытаться вдохнуть жизнь в то,что давно умерло.

— А вдруг он согласится переехать к тебе? —предположила Стиви, и Кэрол рассмеялась.

— Прекрати! Нужно быть круглой дурой, чтобы два разаподряд угодить в одну и ту же яму… Да, когда-то я любила Мэтью больше жизни, нотеперь все прошло. За пятнадцать лет может остыть и самая безумная любовь.

— Ну, не знаю, — с сомнением протянулаСтиви. — Впрочем, это не мое дело. Я заговорила об этом только потому, чтопосле смерти Шона ты осталась одна. А ведь тебе не так уж много лет, и ты ещеможешь устроить свою жизнь и быть счастливой.

Стиви действительно считала, что после смерти мужа Кэролфактически заперла себя в четырех стенах, и только встреча с Мэтью заставила еев некотором смысле нарушить добровольное затворничество. Каждая прогулка с нимвозвращала ее к жизни и в буквальном, и в переносном смысле.

— Я вовсе не одна, — возразила Кэрол. — Уменя есть мои дети и работа, которую я люблю и которая приносит мнеудовлетворение. Кроме того, я осталась в живых, хотя могла умереть… Ясчастлива, Стиви, и ничего сверх этого мне не нужно.

— А мне кажется, что нужно, — упрямо повторилаСтиви.

— Нет, — отрезала Кэрол.

— Ты полна сил, рано еще опускать занавес. Кэролприщурилась:

— У меня было два мужа и одна большая любовь. Чего ещетебе от меня надо?

— Я хочу, чтобы ты была счастлива и жила насыщенной,полной жизнью. Знаешь, как в сказках: — «Они поженились и жили долго исчастливо». Или в твоем случае — «наконец-то поженились».

— Не могу с тобой не согласиться. Через пятнадцать летэто действительно «наконец-то», — заметила Кэрол. — Только никакого«долго и счастливо» не будет, а будет все наоборот. Когда-то мне нравилсяПариж, а теперь нет. Теперь я живу в Лос-Анджелесе, а Мэтью… Нет, каждый из насживет своей жизнью.

— То-то я смотрю — стоит вам встретиться, и вы никак неможете наговориться. И вообще должна тебе сказать — такой оживленной ирадостной я давно тебя не видела, разве что когда Шон был жив. И это послевсего, что с тобой случилось в этом проклятом тоннеле.

Стиви вовсе не собиралась убеждать Кэрол в том, что Мэтьюидеален, хотя ей самой он все больше нравился. Главное было то, что он до сихпор любил Кэрол. К тому же со смертью его жены исчезло единственное разлучившееих когда-то препятствие. Как и Кэрол, Мэтью был теперь абсолютно свободен, иСтиви не понимала, почему бы этим двоим не попытаться сделать что-то со своимижизнями.

— Мэтью — очень интересный человек и прекрасныйсобеседник, — возразила Кэрол. — Я бы даже сказала — блестящий. Но он— француз.

— И что, по-твоему, это означает? — осведомиласьСтиви.

— Очень многое, и в частности то, что он будетчувствовать себя несчастным в любой стране, кроме Франции. Ну а что касаетсяменя, то и я теперь не смогла бы жить нигде, кроме Лос-Анджелеса. Мне нравитсяэтот город, там я чувствую себя на своем месте, а Мэтью… Ладно, хватит обо мне,лучше скажи, как поживает твой Алан? Он звонит тебе?

Кэрол явно хотела сменить тему, но ее вопрос застал Стививрасплох.

— А что?.. — выдавила она, смутившись.

— Что значит «что»? Я спросила тебя, как онпоживает. — Кэрол улыбнулась. — Ну ладно, выкладывай, что там у вас?

— Да ничего. Так… — Стиви пожала плечами ипокраснела. — У него все нормально. Даже отлично.

— По-моему, ты что-то скрываешь! — рассмеяласьКэрол. — Ну, давай, признавайся! Я же вижу — вы что-то задумали.