Буквально у флага игроку пришло сообщение от Туза. Экстренная встреча. Прибыл город лидер клана Папа мира вместе с Сурдефом — вместе развлекались. Причина экстренной встречи была более чем занятная — клан хотел присягать в полном составе королю Накедаро.

Есть такие девушки, которые сначала нет, нет, я не такая, отвали, нет, а потом за уши не оттащишь. Пока их не переклинит по воле левой пятки. Туз вёл себя точно также. Недавно рассказывал о великом, могучем, свободолюбивом клане. Сегодня просится в вассалы.

— Сначала просишь у меня половину земель у реки, но соглашаешься на мелкий клочок; собираешься бить туристов, потом хочешь устроить войну с Кирдыком; потом требуешь флот, а с несогласными воевать отказываешься. Что тебе надо на самом деле, а?

Эдельвейс в честь такого повода принимал гостя в большом зале, а не как обычно, в комнате. Принимал как положено: сидя на троне, одежда в цветах флага клана, у трона боты с партазанами (кланлидеру нравился сам факт того, что его охраняют оружием, прошедшим с ним путь от Перешейка до Цитадели ветра).

Туз выглядел совсем не как верховный главнокомандующий клана-победителя: если по одежде ещё можно было понять, что он минимум богат(много меди, аксельбанты, на окраску которых пошли редкие красители), то по моральному состоянию игрок совсем не походил на человека, чьи приказы и капризы исполняет сотня бойцов. Папа мира стоял и растерянно молчал, будто он сам был в шоке от озвученного предложения вассалитета, казалось, даже ёжик его светлых волос поник.

Ещё один плюс к сходству с девушками: не знает, что хочет.

— Ты понимаешь, что обратного пути не будет? Что так же вот прыгать туда-сюда ты можешь только независимым?

В ответ раздался кашель с каким-то бульканием.

— Всё нормально, Эд, нормально, просто тело не оправилось от вчерашнего.

Оно и видно, язык заплетается, мысли разбегаются. Не знай я твою переменчивость, давно бы решил, что ты Сурдефу по-пьяни проспорил и теперь не знаешь куда деваться и как перед подчинёнными оправдываться. Может, и правда проспорил?

— Так ты внятно скажи, почему ты недавно рассказывал о свободе, когда я тебе предлагал присягнуть, а сейчас сам бежишь?

— Эйлин заставила, понимаешь, залупу нам кинула, жрать теперь нечего. А тут твой сержант говорил, что ты короноваться будешь, вот я и решил, понимаешь.

— Так вы же нагибали этих подкаблучников, нагните ещё разок, в чём проблема?

— Не, Эд, не выйдет. Там такой клубок, ууу, — Туз продел пальцы рук сквозь друг друга и повернул кисти, изображая, видимо, какие-то сложные взаимосвязи, — И ребята мои после той сраной туристической горы слабенькие, оружие растеряли. А где нам взять новую нагибалку? Вот я и ищу с кем повоевать, чтобы хоть что-то было.

— Бумагу подпишешь, что точно будешь присягать?

— Хоть десять, — Туз уже схватил первый попавшийся под руку лист.

— Ладно, верю. Тогда надо решить ещё два вопроса, пока ты тут, — Эдельвейс достал газету с заметками о происходящем разорении неизвестными бывших земель Виндланда, — это твои ребята или твои бывшие ребята?

— Туристы это. По-любому потом на нас бочку катить будут, на кого ещё свалить. Но мои там не ходят.

Врёт, поди. Как бы его проверить? Хм.

— Тогда давай отправляй сюда своих яйцеголовых, пусть с Мурзуком координируются.

— Нет, вообще не вариант.

Точно врёт.

Эдельвейс встал, вплотную подошёл к Тузу и утвердительно произнёс:

— Они знают то, что ты от меня скрываешь.

— Нет, Эд, нет, там дело в другом, — суетливо заговорил Папа мира, — это простым я могу приказать и они побегут, а эти ценные кадры могут и пальцы гнуть. Контакты дам, без вопросов, приказ дам, чтобы подчинялись Мурзуку, но пусть сидят в горах.

— Ладно, — Эдельвейс вернулся на место, — тогда из зала налево зайди потом. Ещё вопрос, тотемисты твои не хотят больше жить в клане Папа мира, ко мне хотят перебираться. Отпустишь?

— Пусть идут хоть на дно моря. Но долину я им подарил просто так, если хотят там жить, пускай покупают. И потери мои компенсируют, там у меня и банька стоит, и заимка охотничья. Или ты выкупай, килограммов 20 меди это всё стоит.

Туз оживился, видимо, денежные вопросы ему нравились куда больше, чем вопросы подчинения.

— Нет, ты не понял. Или ты их отпускаешь, или они сами уйдут. Сожгут твою баньку, зверей съедят или что они с ними делают, партизанскую войну устроят. Оно тебе надо?

Такие новости сильно взволновали Туза.

— Пусть забирают долину ниже моей баньки. Даром, — вскрикнул он. — Я бы всё отдал, не жадный, но не могу, мне деньги нужны, чтобы всё в другом месте построить.

— Два килограмма устроит?

После долгого торга стороны сошлись на "ниже баньки даром, выше — за 4 килограмма меди".

Глава 42. Виккрав. Камерия, 43 роста

Предисловие Кинри.

— Ты ещё не бьешься головой о камни, проклиная тот день, когда согласился доверить своё владение солнечному пути? — Сегодня у номера 44 было настроение задавать провокационные вопросы.

— И почему же я должен сожалеть о выборе? — пожал плечами конгрегатор.

— Бедновато. У пантеона куча покровителей различным аспектам человеческой деятельности, куча возможностей, можно даже самому стать полубогом. Количество последователей определяет многое. А здесь что? Рвёшься в море, а моряки просят милости у другого бога.

— Предпочитаю религии, где боги существуют исключительно в голове. Я не мазохист, чтобы кланяться реальным могущественным сущностям. Да и привычнее, когда символика и догматы ничто, главное, качество человеческого материала, управляющего религией, и грамотная религиозная система. Ни в первом, ни во втором я не сомневаюсь.

— Пункт первый понятен, а вот второй раскрой, пожалуйста.

— Какую бы религию опорой государства и общества не делай, всё сведётся к одним и тем же действиям.

Кинри устроился поудобнее, сложил пальцы домиком и принялся слушать.

В любом случае нужно священное писание, огромное, сверху до низу пропитанное взаимоисключающими параграфами на все случаи жизни. Чтобы в любой ситуации можно было показать, мол, это не я придумал, это в божественной книге так написано. Хорошее писание на одной странице расскажет и как плохо убивать, и оправдает массовые убийства. Главное, не допускать объект управления до толкования. Какой отрывок применить к конкретному случаю может решить только опытный субъект управления, в данном случае священнослужитель. Одни и те же приторные сказки для детей, убивающие любое доверие после знакомства с реальной жизнью. Обязательно нужно выдумать персонифицированное сосредоточие зла с крайне размытыми возможностями. Чтобы было на кого валить проблемы, отвлекать внимание, против кого объединяться. И конечно же, все