– И никто не вырубил, – произнесла Элайна. – Ветоны не верят, что Зерван предатель? Или всё-таки верят?

Адэр легонько сжал её пальчики:

– Этот вопрос лучше не затрагивать, дорогая.

– Я у тебя спрашиваю, а не у кого-то, – прошептала Элайна, наклонившись к Адэру.

– И у меня не спрашивай, – так же тихо ответил он. – В этой стране все во что-то верят: в проклятия, в чудеса, в исконных королей, в вечную молодость и вечную жизнь. Кто-то верит, что Зерван предатель. Кто-то верит, что он жертва предательства. Один я ни во что не верю.

Вскоре автомобили затормозили. Советники и придворные покинули салоны. Адэр помог сестре выйти из машины и с улыбкой окинул взглядом своих приближённых.

Старший советник Орэс Лаел по национальности тез. К празднику он принарядился, как и Адэр, в клетчатые узкие брюки, белую рубашку, атласную жилетку и в шляпу с пером.

Финансовый советник Мави Безбур тикур. В шёлковом лиловом костюме, перехваченном на талии широким чёрным поясом, и в лёгкой чёрной накидке на завязках – он походил на фокусника.

Главный судья страны Юстин Ассиз надел костюм шеров: блуза с жабо из кружев, бархатные штаны чуть ниже колен, остроносые туфли.

От разглядывания спутников Адэра отвлёк виконт Ланир, облачённый, как и положено ветону, в рубашку и штаны стального цвета, украшенные металлическими пуговицами. Такие же пуговицы были на голенищах сапог. Ланир объяснял, где собираются люди разных национальностей, указывая направления рукой. Отсюда из парка начнётся шествие народов.

Адэр надел шляпу с пером, протянутую охранителем. Окинул придирчивым взглядом убранство сестры: клетчатое платье и белый фартук с воланами. Поправил в её волосах букетик фиалок. Макидору надо поставить памятник. Перед окнами его мастерской. За одну ночь пошить два платья: Элайне и Эйре!

Согнув руку в локте, предложил сестре опереться и вместе с Орэсом Лаеломнаправился к огромной толпе тезов, собравшейся возле ажурной изгороди. Увидев его, люди замахали шляпами и клетчатыми флажками, зааплодировали.

– А мне начинает нравиться твоя затея, – проговорила Элайна, одаривая представителей своей национальности благосклонными кивками. – Если не смотреть им в глаза, непонятно, кто дворянин, а кто плебей.

Адэр локтём прижал её руку к себе:

– Прояви к моим подданным уважение.

Ожидание несколько затянулось. Стоя в тени дерева, Элайна обмахивалась фартуком. Адэр и Лаел, смеясь и подшучивая друг над другом, выбирали народные песни, с которыми тезы пройдутся по Кесадану. Лаел заметил, что на трезвую голову не поёт. Его тут же успокоили: вина будет предостаточно. И предупредили, что ветонское вино на вкус, как компот, но в голову бьёт похлеще хлебного винаили виноградной настойки.

Над городом зазвучали раскатистые переливы и перекаты колоколов. Колоннатезов во главе с Адэром, его сестрой и Лаелом направилась к выходу из парка. Через несколько минут втиснулась в улочку и двинулась мимо столов, заставленных деревенскими кружками с вином, вазами с фруктами и корзинками сосдобой.

Хозяюшки в светло-серых платьях с железными пуговицами и в белоснежных чепчиках кланялись:

– Откушайте моего пирога. Кусайте осторожно, пироги с монетами. Того, кому попадётся монетка, ожидают несметные богатства.

Хозяева обводили руками ряды кружек:

– Откушайте моего вина. Того, кто выпьет до рассвета двенадцать кружек, ждётвеселье круглый год.

Чопорная колонна превратилась в ликующую толпу. Проголодавшиеся за день тезы на ходу ели, пили. Кто-то крикнул: «Давайте петь!» Кто-то запел про охотника иуток, кто-то затянул застольную.

Оглядываясь, Элайна жалась к Адэру, а он, доедая пирог, выплюнул на ладонь монетку-леденец и рассмеялся:

– Слава Богу! Я стану богатым! Теперь хочу быть весёлым круглый год. – И взял соследующего стола кружку.

– Вдруг оно отравлено? – прокричала Элайна; её голос утонул в песнопениях исмехе.

Адэр пригубил вино:

– Точно. Компот. Попробуй.

Элайна сморщилась, но с очередного стола взяла булочку.

– Я тоже буду богатым, – проговорил Лаел, показывая монетку-леденец. – Это онихорошо придумали с леденцами. Я думал, там настоящие монеты.

– Лучше бы настоящие, – проговорил кто-то сзади. – Ночь походишь, вот тебе инесметные богатства.

– Мы будем ходить всю ночь? – спросила Элайна, и Адэр почувствовал, как задрожала её рука.

– До звёзд, – прозвучало сбоку.

Откусив кусок пирога, Элайна с надеждой посмотрела в предзакатное небо.

На перекрёстке улиц тезам встретилась распевающая на своём языке компания ориентов, облачённых в привычные холстяные рубахи и штаны. Среди них Адэр увидел Йола.

Ориенты умолкли и поклонились:

– Пусть сбудутся ваши желания.

Тезы ответили поклонами:

– Пусть сбудутся ваши желания.

Обе колонны вновь затянули песни и пошли – каждая своей дорогой.

Дойдя до щита, перегородившего улицу, тезы свернули вправо, повинуясь стрелке на доске, и двинулись по более широкой улице. Хозяйки нахваливали пироги… Хозяева наполняли кружки… Элайна попросила воды или сока, ей дали вина.

Адэр выпустил её руку и, обернувшись к толпе лицом, крикнул:

– Теперь «Сын пошёл в солдаты».

Повернувшись к толпе спиной, снял шляпу и начал над собой размахивать, чтобы тезы попадали в такт. Бесполезно. Хвост колонны заголосил застольную, серединазатянула какую-то молитву, и только Лаел, дирижируя сам себе, запел про сына-бойца.

На город опустились сумерки. Зажглись фонари.

Кто-то проорал:

– Слышите? Это поют ракшады. Это точно ракшады! Давайте их перепоём.

На перекрёстке тезам действительно встретилась небольшая компания ракшадов в неизменных костюмах: конские хвосты, выбритые виски, голые торсы, на руках татуировки. Среди них Адэр разглядел посла, но не успел обменяться с нимприветствием – вперёд выступила Эйра в кроваво-красном платье. Поклонившись, от лица ракшадов пожелала тезам исполнения желаний. Пока тезы отвечали, приблизилась к Адэру и показала несколько леденцов:

– Я буду богатой.

Адэр разжал кулак. На ладони лежала горстка сладких монет.

– Я всё равно богаче. Почему ты с ними?

– Здесь нет моих сестёр, – проговорила Эйра на тезе.

– Ты не ракшадка, – сказал Адэр, всматриваясь ей в лицо.

– Я шабира, – заметила она и вернулась к темнокожим спутникам.

Адэр двинулся дальше уже без былого веселья.

– Я начинаю любить ветонскую кухню, – произнесла Элайна с набитым ртом. Проглотив пирог, допила вино. – Ты устал?