Поступи или Когтя. Неужели дело в том, что та череда смертельных схваток на Хребте Трав настолько закалила меня?

Или же дело в том, что мне теперь доступен, как Предводителю, непрерывный Покров? В размере второго средоточия, заполненного стихией, которую я могу обратить в яд? В силе и крепости тела, которую добавил мне новый этап Возвышения?

Гадать можно долго, действительности не изменить — сейчас Виликор, девятая звезда Мастера или же пиковый Мастер — мне не соперник.

Жаль.

Виликор смерила меня коротким ответным взглядом, а через миг мы разошлись, едва-едва не задев друг друга плечами.

Едва мы добрались до остальных, как распорядитель от Ордена объявил на всю Арену:

— Виликор! Настоящее сокровище Ордена, Ледяная Фея вновь выходит на ринг, чтобы постоять за честь Ордена!

Я поморщился. Вот уж нахваливает. Это чтобы Дизир лучше поняли, кого не следует жалеть в схватке?

Обернулся, чуть прищурился, заставляя ринг приблизиться, чтобы не упустить ни одной детали схватки, но, словно назло, весь вид тут же загородил тот распорядитель Арены, что наставлял моих соучеников и давал советы, кому выходить для схватки.

Если бы он ещё что-то дельное сказал мне, так нет же, по сути, лишь повторил то, что уже говорил мне Гилай — слушаться распоряжений, не ломать выстроенной стратегии схваток. Слова-то какие. Я словно вернулся в Академию на очередной заумный урок. Хорошо, что тот же Ксилим подобной заумью не страдал, и чаще выражался более ясно и просто.

Я покивал, безоговорочно соглашаясь с этим средних лет идущим:

— Да, да, да, конечно.

Он смерил меня недовольным взглядом. Я что, разучился удерживать на лице необходимую безразличную маску понимающего спокойствия? Или что-то не так с голосом? Но всё же распорядитель шагнул в сторону, давая мне возможность увидеть, как сражается Виликор.

Это было всё так же великолепно. Всё та же завораживающая красота неудержимой, опасной стали, для которой нет преград — танец клинка, разрушающего перед собой всё и рвущегося к цели, несмотря ни на что.

Кто бы ни вышел против неё, какое бы Возвышение у него ни было, он не был ей равным. Что бы он ни использовал, какие бы техники ни обрушивал на Виликор — он не сумел её остановить или ранить.

Ей понадобилось полсотни вдохов, чтобы прорваться сквозь все техники, загнать его в ловушку и трижды ранить.

В этот раз Шандри не помогает мне рассказом о дизирце, и я негромко спрашиваю у стоящего рядом Гилая:

— Это кто?

Он недовольно косится на меня, но отвечает:

— Один из младших талантов Дизир. Седьмая звезда. Быстр, вынослив.

Я киваю. Кратко и ясно. Есть только одно но.

— А он не слишком ли хорош для седьмой звезды?

Гилай хмурится, но лишь молча пожимает плечами, и тут на ринге всё подходит к концу.

Виликор, загнав противника в угол ринга, замирает с отведённым к плечу клинком, предлагает:

— Сдавайся.

Я, Предводитель, отчётливо слышу её голос, несмотря на почти две сотни разделяющих нас шагов, а уж рёв ответа ей, слышат вообще все, стоящие здесь, внизу.

— Нет! Ни за что!

Дизирец вскидывает руку, которая озаряется сиянием обращения. Через миг в Виликор отправляется целый шквал огненных всполохов. Цзянь в её руке сияет, размазывается от скорости, разбивает технику, превращая её в тысячи искр, дотягивается до дизирца и жалит его.

Первый выпад он принимает на свой меч. Второй приходится ему в плечо и встречает на своём пути Покров. Затем целый вдох мы слышим только звон стали. Дизирец прижат к самому краю ринга, полшага назад — и он проиграл, прорваться в сторону ему не даёт меч Виликор, а едва вдох истекает вместе с Покровом, как Виликор снова жалит его, на этот раз в бедро. Сначала в одно, затем в другое.

Слышен её жёсткий, злой голос:

— Распорядитель, признайте его поражение.

— Нет!

Но бьёт гонг, останавливая схватку. Виликор тут же отступает и пылающий меч дизирца рассекает пустоту.

Раздаётся рёв распорядителя:

— Довольно! Схватка окончена!

Виликор сделала ещё десять шагов спиной вперёд, не сводя глаз со своего раненного и проигравшего соперника. Проигравшего, но не принявшего поражение. Только после этого она развернулась и показала ему спину, а едва оказавшись под флагом Ордена, среди нас, опустилась на землю, погружаясь в медитацию.

Не так уж и легко ей далась эта схватка, как мне казалось со стороны. Или же пришло время? Какая это её схватка по счёту с начала турнира? Четвёртая, пятая?

Следующие схватки прошли не так хорошо для нас. Возможно, наш распорядитель боя делал ошибки, но, скорее всего, дело в слабости наших участников. Вылетел последний из тех, что спустился вместе с Рейкой. Вылетели четверо из тех, что спустились со мной. Вылетело и двое старших соучеников, что даже после излечения не сумели догнать Виликор или Точтала. Все они яростно сражались, но это ничего не изменило — их противники были слишком сильны для них и были слишком жестоки — каждый из парней сдался только получив серьёзную рану, а то и не одну.

И никто из Дизир, Арконы, Кенкута или Ораз и не думал вести схватку подобно Виликор, нанося удары в руки или ноги. Нет. Впрочем, никто больше и не бил в средоточие, как вышло в моей схватке.

Нас под знаменем Ордена оставалось всё меньше и меньше, а вот Дизирцы таяли гораздо медленней, чем мне хотелось. Так что Гавал оказался не очень-то и прав, когда говорил мне, что главное добавить участников от Ордена, чтобы они успевали отдыхать. Что-то это почти ничего не изменило. Хотя та же Виликор хотя бы получила больше времени для медитации.

Вперёд шагнул Ганвол.

Я хотел было привычно толкнуть локтем Гилая, требуя от него рассказа о противнике Ганвола, но того рядом не оказалось. Я в удивлении крутнул головой, высматривая его, и нашёл его рядом с Ираей и Рейкой. Ну и отлично, мне ведь тоже нужно её проведать, а не только, позабыв обо всём, глазеть на схватки.

Выглядела она получше: к губам вернулся более естественный цвет, да и цвет лица стал лучше. Рану перетянули плотной повязкой, руку согнули в локте и плотно примотали к телу в таком положении. Даже такая тонкая кость, как ключица, не может срастись в мгновение ока.

Оказавшись плечом к плечу с Гилаем, я снова его толкнул локтем и указал на ринг:

— А этот кто?

Он ожёг меня взглядом, буркнул:

— Друг, я