– Едва ли нам с тобой пристало порицать кого-то за нечестность, – огрызнулась Телла.

– Я хотела рассказать тебе о Николя, просто ждала подходящего момента. – Скарлетт бросила взгляд на мать, молчаливое напоминание о том, что не только у Скарлетт были секреты. – Я бы не стала утаивать от тебя подобное, просто знаю, что он тебе никогда не нравился.

– И сейчас ничего не изменилось. Как по мне, ты совершила ошибку, вступив с ним в переписку.

– Тебе не о чем волноваться, – заверила Скарлетт. – Я же не собираюсь выходить за него замуж. И все же была бы тебе признательна, если бы ты не стала ничего говорить об этом Хулиану. Полагаю, небольшое соперничество пойдет ему на пользу.

– Так вот в чем дело? – ошеломленно воскликнула Телла. – Ты хочешь, чтобы граф с Хулианом боролись за тебя?

– Я бы не стала называть это борьбой, – возразила Скарлетт. – Не буду же я заставлять их совершать в мою честь подвиги! С другой стороны, откуда мне знать, что Хулиан в самом деле мне подходит, если ни с кем его не сравнивать? Я-то думала, что ты будешь мной гордиться. Как-никак, именно ты всегда побуждала меня принимать собственные решения.

Скарлетт ухмыльнулась, и Телла подумала, что она очень похожа на хитрую кошечку, которая только что научилась выскальзывать из дома незамеченной, чтобы исследовать лежащий за пределами привычных домашних стен мир.

Телла всегда считала, что сестра ее недооценивает, а теперь выходит, что она сама недооценила Скарлетт.

Упоминание о графе пришлось Телле не по душе. Хоть она больше и не доверяла картинам будущего, которые показывал Аракл, когда речь зашла о Николя д’Арси, у нее появилось ужасное предчувствие. Его письма всегда казались чересчур совершенными, а сам он по ним представлялся идеальным аристократом; но в реальной-то жизни безупречных людей не бывает! Наверняка он либо ужасно скучный тип, либо и вовсе мошенник. И все же, несмотря на сомнения, Телла гордилась сестрой за то, что та сделала такой смелый выбор.

– Скарлетт, я…

Вдруг по всему дворцу разнесся колокольный звон: протяжный, низкий, исполненный печали. Этот скорбный глас заставил Теллу содрогнуться, и она тут же позабыла все, что хотела сказать. Вовсе не таким звуком отмечается наступление нового часа. Нет, это траурные колокола, выводящие надрывную песнь утраты.

Мать сестер зашевелилась в постели. Колокольный звон не заставил ее очнуться от своего проклятого сна, но явно потревожил. В перерывах между мрачной мелодией Телла услышала, что в коридоре суетятся: торопливые шаги, возбужденные голоса, безудержные рыдания. Тут-то она все и поняла.

Императрица Элантина умерла.

Телла встречалась с правительницей всего дважды, но испытала неожиданно мощный прилив эмоций при мысли о том, что ее земная жизнь окончена, глаза навсегда закрылись, а тело обмякло.

Скарлетт, должно быть, еще не поняла, что случилось – просто не догадалась. Она поднялась с места и открыла дверь как раз в тот момент, когда мимо пробегала служанка.

– Что за суматоха? – спросила она.

– Ее величество скончалась, – подтвердила девушка. – Говорят, что новый наследник – ее пропавшее дитя – вот-вот впервые явит себя с вершины золотой башни. Все спешат в стеклянный двор, чтобы посмотреть. Вы, наверное, сможете увидеть его прямо из своего окна.

Служанка унеслась прочь, а Телла пересекла комнату, чтобы пошире раздвинуть занавески на самом большом окне. Внутрь хлынул свет, густой, как мед, и очень яркий. Солнце наконец выглянуло из-за облаков и, судя по всему, решило наверстать то время, когда ленилось днем. Траурные колокола еще звонили, отчего сияние светила представлялось неправильным. Двор и вправду быстро заполнялся людской толпой.

– Поверить не могу, что императрица мертва, – сказала Скарлетт.

– Она бы тебе понравилась, – пробормотала Телла. – Она обнимала меня так, как мне всегда хотелось, чтобы обнимала наша бабушка Анна.

– Анна тебя обнимала?

– Всего один раз, – призналась Телла. – И, поверь мне, ты ничего не упустила.

Телла не плакала, когда бабушка Анна умерла. Хотя эта женщина приложила немало усилий, чтобы вырастить внучек, Телла никогда не испытывала к ней привязанности. А вот императрица ей в самом деле нравилась. Их знакомство было кратким, но Элантина помогла ей многое переосмыслить. Если бы их пути никогда не пересекались, мать Теллы и Скарлетт могла бы до сих пор томиться в плену карты.

Телла вытянула шею, глядя через стеклянный двор на золотую башню, все окна и балконы которой были открыты: слуги и служанки бросали с них лепестки черных цветов на собравшуюся внизу толпу. Этот траурный обычай оказывал еще более гнетущее воздействие, чем звон колоколов.

Цветочный дождь не шел лишь с одного балкона – с него гордо реяли темно-синие флаги с ярким белым гербом Меридианной империи, а в центре стояла одинокая фигура.

При виде которой у Теллы волосы на голове встали дыбом. Хоть она и не могла отчетливо разглядеть его лицо, зато хорошо видела высокий черный цилиндр. Это Легендо, в том не может быть сомнений.

Негодяй!

Телла знала, что он полон секретов, но чтобы настолько! Ничего подобного у нее и в мыслях не было. Он выдал себя за пропавшего ребенка Элантины. Вот почему он оставил ее на ступеньках, как только начался фейерверк; он ушел, чтобы посмотреть его вместе с императрицей. С другой стороны, решила Телла, он все равно бы ее бросил.

Хоть это было совершенно неуместно, Телла не могла сдержать смех, клокочущий у нее в груди и рвущийся наружу. Она-то думала, что сама была ключевой фигурой Караваля. Но Легендо, конечно же, играл не в одну игру разом. Он прибыл в Валенду не только для того, чтобы уничтожить Мойр и забрать себе их силы. Он выбрал этот город в качестве игрового поля, чтобы претендовать на трон.

В сказках обычно бывает так, что в шестнадцать лет девушки либо узнают о своих магических способностях или, к примеру, о том, что на самом деле они принцессы, – либо оказываются во власти темных чар и нуждаются в помощи прекрасного принца, способного снять проклятие. Телла не знала, что ждет ее саму на семнадцатом году жизни, но что бы это ни было, окажется куда более впечатляющим, чем то, что пророчат сказки.

Опечалившись из-за смерти Элантины, она почти забыла о собственном дне рождения. Однако, как только наступила полночь, она волшебным образом пробудилась ото сна. На сердце у нее все еще было тяжело, но она решила, что со временем это пройдет.

Две ночи назад, заняв место своей матери в игральной карте, Телла решила, что добралась до истинной концовки. Но она была слишком молода для подобного. Ее приключения только начинаются, куда более всеобъемлющие, чем просто обещания, и ярче, чем созвездия. Испытав их, Телла станет легендарной.

Тогда Легендо горько раскается, что бросил ее на ступенях храма и даже не попрощался.