– В нем нет ничего очаровательного. Стоит приглядеться, и сразу на ум приходит что-то дурное.

Служанка прыснула.

– Кто ж так о себе отзывается? Ну а лицо этой младшей супруги Жун чем лучше?

Вспомнив прекрасный лик, Инло поняла, почему Хунли забыл о ней и перестал отвечать на письма.

Кто вспомнил бы о земной женщине в присутствии этой собравшей в себе всю красоту мира небожительницы?

– Лицо младшей супруги Жун идеально, именно такое я бы и сама хотела иметь. Белоснежное, ласковое, вызывающее любовь.

– И поэтому ты решила связаться с императрицей? Из-за лица?

Вэй Инло покачала головой.

– Дело не только во внешности, но и в том, как она себя ведет.

Минъюй не понимала.

– Залезла на дерево, чтобы спасти птенца… Если бы это сделал кто-то другой, это выглядело бы смешно, но в ее исполнении получилось очаровательно и наивно. – Вэй Инло прикрыла глаза и устало вздохнула. – Нет никого опаснее наивной женщины, не запятнанной мирской грязью, ей легко завоевать сердце мужчины – особенно такого непростого, как император…

Ей и в самом деле очень хотелось выглядеть как младшая супруга Жун.

Если бы она с рождения обладала подобным простодушием и вызывала у окружающих желание заботиться о ней, насколько проще была бы ее жизнь: ей не пришлось бы терпеть чужие подозрения после входа в гарем и тратить столько времени и сил на то, чтобы переубедить Хунли.

– И правда, – видя, что у нее дурное настроение, Минъюй поспешила сменить тон, – с таким личиком тебе было бы куда проще подцепить императора на крючок!

Что она такое говорит? Вэй Инло мигом забыла об унынии, недовольно посмотрела на служанку и сказала сердито:

– Вовсе я не о том! Просто с таким лицом, должно быть, куда удобнее устраивать разные пакости!

– Но раз императору нравится супруга Жун, может, тебе начать вести себя как она?

– У меня не получится, да я и пробовать не хочу. Вэй Инло – это Вэй Инло, с чего бы мне становиться кем-то еще? Если я хочу кого-то заполучить, то сделаю это по-своему. Вот что, сбегай-ка к императрице и передай ей от меня весточку…

Глава 169. От вражды к дружбе

На следующий день Хунли пришел в павильон Чэнцянь навестить Юнцзина.

Юнцзин – крепыш, очень похожий на него лицом, – гулил среди пеленок, то и дело протягивая к отцу пухлые ручки. Хунли любил этого малыша. Он взял его на руки и стал играть с ним погремушкой, пока уставший Юнцзин не начал клевать носом, и лишь после этого осторожно уложил назад в колыбель.

Малыш перевернулся, обнял изящно сделанного тряпичного тигра и уснул.

– Этого тигра подарила Юнцзину на Праздник начала лета супруга Лин, – раздался голос императрицы Сянь. – Остальные отдарились слитками да пластинами на руку, а она постаралась на славу.

Хунли взглянул на нее, но как будто не услышал.

Императрица-преемница не придала этому значения и отдала стоящему рядом Чжан Юаньпаню распоряжение:

– Чжан Юаньпань, прошу тебя сходить во дворец Яньси и измерить супруге Лин пульс. Пока она ухаживала за вдовствующей императрицей в резиденции Юаньмин, совсем не заботилась о собственном здоровье, так что теперь ночами ей не спится, а еда не вызывает аппетита – придется докторам как следует ею заняться.

Хунли по-прежнему не обращал на ее слова никакого внимания.

Следуя распоряжениям императрицы, лекарь Юаньпань вышел из павильона и направился во дворец Яньси, где осмотрел супругу Лин и оставил для нее врачебные рекомендации. Не успел он выйти оттуда, как его остановили.

Кто посмел? Что за пренебрежение к дворцовым порядкам! Юаньпань хотел было прикрикнуть на помешавшего ему человека, но, присмотревшись, побледнел от страха.

– И-император?

– Что с супругой Лин? – холодно спросил Хунли.

Лекарь поспешно доложил:

– Ваше величество, помимо бессонницы, супругу Лин мучает дисгармония печени и желудка. Я прописал ей желудочный отвар из чистеца, он должен наладить их работу.

– Дисгармония печени и желудка?

– Из-за нерегулярного питания у госпожи начались боли в желудке… – Юаньпань помедлил. – И еще я слышал, что госпожа взялась переписывать кровью «Цветочную гирлянду сутр» и ни на день не оставляла этого занятия даже после отъезда в резиденцию Юаньмин. Постоянная потеря крови и жизненной энергии ухудшили состояние пищеварительной системы, не давая желудку зажить…

Выражение лица императора резко изменилось, он развернулся и пошел ко дворцу Яньси.

Евнух у ворот собирался доложить о его прибытии, но Хунли остановил его и сразу прошел в опочивальню, где, затаив дыхание, смотрел на лежащую в кровати женщину.

Казалось, они расстались только вчера. Долгая разлука не усугубила их разрыв. Напротив, множество деталей из прошлого, которые он так старался забыть, сейчас всплывали в его сознании, словно их приносили набегающие волны.

– Минъюй? – День только начался, но Вэй Инло выглядела изможденной. С закрытыми глазами она оперлась на подушку, подперла левой рукой голову и отдала распоряжение: – Приведи в порядок те двадцать свитков и отправь в резиденцию Юаньмин.

После этого в комнате надолго повисла тишина.

Только тогда Вэй Инло медленно открыла глаза, увидела Хунли и испуганно села.

– Ваше императорское величество, откуда вы здесь?

Но он не отрывал взгляда от ее левого запястья.

Когда она подставила левую руку под голову, спустившийся рукав обнажил повязку из белой ткани, наполовину красную от крови.

Хунли собирался изобразить безразличие, но не выдержал и взял ее за руку.

– Что это?

Вэй Инло поспешно отняла руку, опустила рукав и как ни в чем не бывало ответила:

– Ничего серьезного, просто след от кровопускания.

– Тебе что, жизнь надоела? Моим личным приказом я запрещаю тебе это письмо!

– Простите, ваше величество, но я не смогу исполнить ваш приказ.

Хунли окончательно разозлился:

– Ты…

– Я пообещала вдовствующей императрице закончить восемьдесят один свиток и не могу бросить дело на середине пути. Прошу прощения, ваше величество.

Онемевший Хунли, помедлив, наконец уселся рядом с ней.

– Я вмешиваюсь только потому, что ты так прилежно служишь вдовствующей императрице. Иначе я оставил бы тебя на произвол судьбы. Но учти: если ты и дальше не будешь слушаться, мне до этого дела нет, все последствия на твоей совести. И вдовствующая императрица впоследствии должна будет винить только тебя саму и никого другого.

– Я все поняла, ваше величество, – ответила Инло.

Чем больше Хунли смотрел на нее, тем больше сердился, так что он встал и направился к выходу.

– Вы еще помните обещание, которое мне дали? – вдруг окликнула