же целитель под присягой поклялся, что не нашел на теле короля ни единой раны. Только полнейшее и ничем не объяснимое истощение драконьей ауры. Его слова подтвердили другие целители. Никто из них не мог понять, что случилось.

Что касается гвардии, то нескольких солдат заподозрили в причастности к взрыву. Это стало неожиданной новостью. А еще дознаватели вышли на след того, кто передавал информацию Темным.

– Информация утекала из дворца не напрямую, – объяснял Айзен в ответ на мои вопросы. – Иначе мы бы давно нашли, кто это делает. Но никто из придворных или гвардейцев внешней и внутренней охраны лично не контактировал с Темными.

– Значит, этот кто-то имел доступ к нужной информации и передавал ее дальше по цепочке?

– Верно. Моя задача отследить эту цепочку. Пока я приказал сузить круг подозреваемых и установить за ними контроль.

Несмотря на все случившееся, Айзен по-прежнему руководил этим делом. Любого другого уже отстранили бы, ведь он был замешан в истории с отцом. Но его защищал титул наследного принца и закон, по которому нельзя читать мысли аристократов без разрешения суда. А чтобы получить такое разрешение, дознавателям нужно было найти веские улики против Айзена.

Улик не было. Поэтому дознаватели явились по мою душу.

Встреча с ними была короткой, нервной и незабываемой. Но все обошлось малой кровью, потому что меня, как леди Саррах, тоже нельзя подвергать вскрытию памяти. И пришлось довольствоваться моей версией рассказа, которую мы отработали до мелочей с Драмиэлем и Айзеном.

Да, моя мать человек, а отец – Ротберг Саррах.

Да, отец дал мне свою кровь.

Да, эта кровь и обряд Единения с принцем пробудили мою драконицу.

Да, моя драконица погибла в Оренволде, не справившись с натиском Темных.

Ах, кто-то почувствовал во мне дракона, когда я была во дворце? Это просто отголоски затухающей ауры. Да, так бывает.

Я легко повторила это все под присягой. Ведь для меня местные клятвы ничего не стоили. Да и в местных богов я не верила. Собственная жизнь была дороже.

Так же я рассказала, что король явился в мою комнату во дворце, похитил меня и держал в неизвестном месте. Зачем? Ну не нравились ему мои отношения с Айзеном. Он рассчитывал на другую невестку.

Мои слова подтвердили свидетельства королевы. Розалина не стала скрывать: Ортред был против этого брака и так разругался со старшим сыном, что тот сбежал на границу.

Сама королева удалилась в свое имение Альстремсиль.

Куда пропал Эльсанир, я не знала. Но Айзен сказал, что его брат затребовал для себя восстановление памяти. Эль был нашим главным свидетелем. В его голове хранилась тайна, способная меня погубить. Или спасти.

А пока трон пустовал, и во дворце командовал совет кланов.

Наконец все было готово к главной авантюре года – так я называла про себя будущую свадьбу.

Платье забрал сам Драмиэль, скрыв свою личность под иллюзией. Одеваться мне помогала Джиллиан в его кабинете. Там же сидели обескураженные Миркула и Изабелла. Им тоже приготовили наряды. Девушки должны были сыграть роль подружек невесты, а дядя – посаженого отца.

Последней на меня набросили длинную, до пят, черную накидку. Такую плотную, что я с трудом могла рассмотреть сквозь нее, что происходит снаружи.

Мое свадебное платье было пурпурным, как положено леди из рода Саррах. Но накидка его скрывала.

Убедившись, что ни одна деталь не выдаст моего инкогнито, Драмиэль активировал портал. Миг – и мы четверо вышли прямо в сияющий огнями храмовый зал.

Джиллиан осталась в кабинете.

– Пусть все сложится! – пожелала она нам в спину.

Зал был полон удивленных и возбужденных гостей. Никто из них не знал, что происходит, но все получили приглашения на храмовый праздник, посвященный богине Неба. На приглашениях стояла печать главного жреца богини. Уж как Айзен этого добился – не знаю, но отказаться от такой чести было нельзя. Не прийти на праздник – оскорбить богиню.

Здесь же были и главы кланов. Драмиэль незаметно указал мне на них. Хмурые, недовольные мужчины в возрасте, но с еще благородной осанкой и хищными лицами. Они надменно поглядывали на собравшихся и никак не могли понять, что здесь делают.

Но едва мы появились, как внимание зала обратилось на нас. Толпа на секунду стихла, привлеченная сиянием портала у самого алтаря. А потом вновь зашумела.

– Что? Что здесь происходит? Кто-нибудь скажет? – раздавалось со всех сторон.

– Тише, дети мои! – жрец ударил молоточком по гонгу. – Вы в доме богини Неба! Ведите себя прилично!

Мне же стало не по себе. Слишком много чужих лиц и взглядов.

– Волнуешься? – спросил Драмиэль и взял меня за руку.

Я не успела ответить.

Рядом открылся новый портал. Из сияющей арки шагнул Айзен. Сердце дрогнуло, пропустило удар и забилось сильнее, когда я поняла, кто пришел вместе с ним.

– Отец… – сорвалось с моих губ хриплым выдохом. – Но как?..

– Мы решили, что это он должен вести тебя к алтарю, – хмыкнул Драмиэль, выпуская мою руку.

Как во сне, я сделала шаг вперед.

Ротберг Саррах шагнул мне навстречу.

Он не мог видеть моего лица за плотной тканью накидки, но точно знал, что перед ним его дочь. Даже сейчас, когда во мне не осталось ни капли драконьей крови, он пришел меня поддержать.

За один этот поступок я готова была простить ему все.

***

Я почти не дышала. Боялась спугнуть момент.

Отец тоже волновался. Это было видно по его лицу. Но вот он сумел взять эмоции под контроль, выдохнул и протянул руку. Я вцепилась в его ладонь.

На глазах у притихших гостей Ротберг подвел меня к алтарю. По обычаю мы должны были пройти по дорожке от дверей к статуе богини. Однако портал вынес нас сразу у алтаря, так что идти пришлось недолго, всего пару шагов. Этого времени оказалось достаточно, чтобы до присутствующих наконец дошло, что здесь происходит.

Я все еще была под накидкой, а Айзен стоял в тени алтаря. Пока никто не видел ни его, ни моего лица. Так что все внимание сосредоточилось на Ротберге. Его узнали, и по толпе побежали шепотки:

– Это старший Саррах?

– Тот самый, который сбежал, отказавшись жениться на леди Савессе?

– Где он был все это время?

– Ах, он же сидел в тюрьме, какой ужас!

Я крепче сжала руку отца. Он ответил мне ободряющей улыбкой.

Но это были только цветочки. Когда Айзен шагнул мне навстречу, и свет упал на его лицо, весь храм взорвался изумленными возгласами:

– Принц? Ваше высочество!

Больше всех негодовали