нарушать, но слово Канцлера превыше всех ритуалов будет. На кой ему, в самом деле, отдавать высокую должность какому-то сопляку? Тем более сопляку, запятнавшему себя "Апостолом"?

А то, что не подвернись под руку Гарна, нашла бы Особая консистория другого, так историю в сослагательном наклонении не пишут. Его нашли церковники, и его же с блеском против страны использовали. Значит, ему и ответ держать. Одно лишь странно – поставленная Канцлером на завещании подпись. Зачем, если всё равно собирается отыграть всё назад?

Дверь приёмной открылась, оттуда вышел подтянутый, хорошо одетый столичный франт. Его лицо показалось знакомым… ба, да это же Чир Этван, собственной персоной!

Коротко кивнув незнакомцу, южный магнат вышел в коридор. Он не знал, кто перед ним – на кригскоммандере не было ни формы, ни знаков отличия, лицо – скрыто под маской. Офицеры Гвардии не светят внешность перед чиновниками, не показывают лиц даже Канцлеру иначе как по прямому приказу. Таковы правила, таков сложившийся веками порядок. Таковы устои.

– Кригскоммандер, – донёсся из открытой двери властный, знакомый по радиообращениям, голос.

Зайдя в огромный кабинет, Гарна, как полагается, встал во фрунт.

– Вольно, господин гвардеец, – мягко улыбнулся Канцлер. – Присаживайтесь, прошу.

Пристроившись на краешек стула, "господин гвардеец" тихонько выдохнул. Бросил взгляд на огромную, висящую за спиной Канцлера мозаику с изображением Дамара Великого. В жизни бы не подумал простой студент Гин Гарна, что окажется на приёме во Дворце. Впрочем, радоваться нечему – кто же разжалованию радуется?

– Вы, вероятно, удивлены столь позднему и срочному приглашению, – начал издалека Канцлер.

Да нет, не удивлён. Ждёт не дождётся роковых слов бывший и, судя по всему, будущий флаг-капитан.

– Прошу прощения за то, что не смог принять вас раньше, – виновато улыбнулся Его Превосходительство. – Однако же прошло немало времени и дальше тянуть было просто неприлично.

С чем тянуть, с разжалованием? Он издевается?

Но Канцлер не издевался.

– От всей души поздравляю вас со вступлением в должность, господин гвардеец. Хочу подчеркнуть, что в сопроводительном письме ваш предшественник крайне высоко отзывался о вас. Империя будет ждать от вас той же беззаветной преданности и профессионализма, воплощениями которых являлся ваш командир. Отдельно подчёркиваю, что Радан не будет делать вам никаких скидок. Как вам должно быть известно, к такой должности помимо прав прилагаются и серьёзные, подчёркиваю, обязанности.

И так далее и тому подобное. Гарна не верил ушам. Получается, что Канцлер не собирался лишать его звания? Что пригласил во Дворец, дабы, согласно традиции, поздравить? Но ведь не всех он приглашает, а его – пригласил. Почему? Да потому что повод, прямо скажем, имеется! Героическая гибель предшественника, не пойми на кого оформленное завещание, которое не хочешь, а завизируешь. "Апостол", опять же. И разве не прав Его превосходительство в том, что на виновника торжества лично взглянуть захотел? Прощупать его, проверить слегка на вшивость?

Гарна внезапно осознал, что Канцлер молчит, выжидающе глядя на гостя. Чёрт, он же закончил. Надо что-то сказать!

– Ваше Превосходительство, – откашлялся в кулак кригскоммандер, – благодарю за оказанное доверие. Постараюсь не подвести и оправдать… Поднять выше, пронести и не уронить… – и прочая, и прочая. Секторальные не сильны в красивых словесах, от волнения и страха брякнуть лишнее Гарна изрядно вспотел.

Ободряюще кивая, Канцлер выслушал скомканную речь. И – встал. Давая понять, что аудиенция закончена.

Вскочив с кресла, Гарна поспешно вытянулся по стойке смирно.

– Разрешите идти?

– Погодите, – по-свойски махнул рукой Его Превосходительство. – Хотел бы преподнести вам небольшой личный подарок.

А ведь точно, по традиции полагается гвардейцу, побывавшему на приёме у Самого, получить на память небольшую личную вещицу. Вещицы, конечно, не личные, а новые, специально приобретённые для передачи в дар службой протокола. Но разве становится от этого подарок менее ценным, когда сам Канцлер его тебе – из рук в руки?

Открыв ящик стола, Его Превосходительство достал слегка потрёпанную книжицу. Неужто и правда – личная?!

– Я долго думал, что может помочь молодому гвардейцу в его деле. Особенно вам, получившему богатое, но очень непростое наследство. Это – сборник писем и изречений Кетана Ринейского. Знаете такого?

Гарна кивнул. Кто же не знает знаменитого, которого в каждой школе проходят, философа!

– Эта книга всегда выручала меня в трудную минуту, пусть теперь послужит вам. У меня есть привычка подчёркивать важные, на мой взгляд, слова и фразы. Возможно, и вы найдёте в них что-то интересное. В любом случае постарайтесь уловить суть написанного, ведь Кетан был великим мыслителем. Прошу.

Кригскоммандер бережно принял подарок. Ему не верилось, что это не сон, не верилось настолько, что хотелось себя ущипнуть. Но всё было наяву – и кабинет, и Дворец, и протягивающий на прощание руку Канцлер.

– Честь имею, Ваше Превосходительство. Служим народу, служим Империи!

– До последнего вздоха, господин кригскоммандер, – ответил Его Превосходительство. С чувством ответил, не заученно.

Очень серьёзно – ответил.

***

– Приехали, – отвлёк кригскоммандера от дум водитель. Выбравшись на свежий воздух, Гарна снял маску и сделал глубокий вдох. Посмотрел в ночное небо, пытаясь прийти в себя. С трудом верилось, что он только что побывал во Дворце. Хотя подарок Самого – он вот он, приятно оттягивает внутренний карман.

Зайдя в квартиру, Гарна рассеянно прошёл на кухню. Поспать бы немного перед службой, да разве тут уснёшь? Кригскоммандер набрал чайник, привычно проверив, идёт ли из крана вода. Вода шла, и даже с неплохим напором. В последнее время в столице с ней стало лучше, а скоро кризис совсем канет в небытие. Правда, пока за счёт трофейной, изъятой у церковников, влаги, но тут уж пусть сами на себя пеняют. Заслужили.

Дождавшись, когда чайник засвистит, Гарна плеснул в стакан кипятка. Насыпал ильхорского чая – того самого, которым угощал при первой встрече погибший командир. Отхлебнул, поморщился довольно. Крепко заварился чаёк, аж в голову бьёт. Самое то для бессонной ночи.

Присев за стол, он бережно открыл подаренную книгу. В углу титульной страницы стояла дарственная, сделанная рукой Канцлера, надпись. Почерк у главы Империи не столичный, что, впрочем, неудивительно. Провинциал он, как и Гарна. Только вот Канцлеру никто должность не завещал, сам он её добился, по праву!

Встряхнув головой, гвардеец отогнал мрачные мысли. Он ещё покажет, на что способен, не посрамит Империю и покойного командира! А пока – просто полистает драгоценный подарок.

Поля пестрели заметками, всюду виднелись отчёркнутые слова и предложения. Было видно, что читатель не спешил, наоборот – штудировал медленно и вдумчиво. Интересно встреча прошла, необычно. Тепло как-то, что ли? А под конец – так и вообще удивил