людей. И людям тем крайне не понравится, когда Его Превосходительство одного из них, непонятно чем руководствуясь, отправит в застенки. Тут нужно аккуратно. Лучше всего подпустить южанина поближе, дав ему раскрыться. Если он что-то замышляет, то рано или поздно себя выдаст. А Канцлер ему в этом поможет.

Распахнул Дворец для магната двери, пропустил в высокие кабинеты. Проторив дорогу, Чир Этван зачастил к Его Превосходительству с выгодными делами и предложениями. Для себя – выгодными, но без излишеств. Так, чтобы придраться, опять же, было не к чему.

Обсуждая с Этваном деловые вопросы, Его Превосходительство исподволь присматривался к гостю. Внимательно присматривался и даже провоцировал, пару раз без всякого повода зарубив весьма выгодные для южанина проекты. Чтобы сорвался, чтобы хоть как-то обозначил недовольство, пусть даже в разговорах с другими. Но Этван не выдал себя ничем, продолжая подобострастно заглядывать в глаза и подсовывать на подпись чин по чину выправленные бумаги.

Провокация не удалась, но Канцлер не успокоился. Он подослал к южанину людей, вести крамольные, о переворотах и революциях, беседы. Чир Этван бесед вести не стал и спустил визитёров с лестницы. Пригрозив в следующий раз обратиться куда следует.

Канцлеру понравился такой патриотизм, и – не понравился. На словах все Родину любят, пока не представится шанс кусок пожирнее урвать. А этот – урвёт. Как пить дать – урвёт, потому что своя рубашка всегда ближе к телу. Особенно – если стоит многие тысячи!

Чтобы усыпить бдительность южанина, Канцлер подмахнул ему приюты. Снова навёл справки – не начал ли наглеть, хвастаться, или планы крамольные строить? И снова не вышло – не раскололся Этван, не оступился нигде. Смотрит подобострастно, речи о благе народа ведёт, о своём кармане правда не забывая. Скользкий он какой-то, гладенький – ухватиться не за что. А так не бывает, чтобы не за что. Никогда и ни с кем, особенно с амбициозным, с самых низов поднявшемся, воротилой!

Но Его Превосходительство обратил внимание ещё на одну деталь. В какой-то момент с южанином произошла неуловимая, загадочная перемена. Он был такой же, как раньше, и – не такой. Другой был, хотя такой же! Чего, не впадая в мистику, объяснить было невозможно. Но Канцлер и не пытался объяснять, он доверял чутью. Очень хорошему чутью, не раз помогавшему принимать решения и вскрывать заговоры среди недавних близких друзей.

Выручил случай. В одной из бесед Этван обронил что-то, чего знать не мог. Речь шла о черновике законопроекта, который Канцлер готовил лично и собирался обсудить с министрами. В последний момент он вычеркнул из текста небольшой параграф, но именно его упомянул в разговоре южанин. Упомянул то, о чём не знали даже министры, и о чём можно было узнать разве что переворошив в Тронном кабинете все бумаги!

Его Превосходительство сильно задумался. Вспомнил другие моменты, когда южный магнат демонстрировал осведомлённость в дворцовых делах, тогда ещё объяснимую связями. А теперь, получается, пролез в святая святых. Но как? Неужто сплёл интригу, да так искусно, что чуть в дураках Канцлера не оставил? Неужто вплотную подобрался?

В это не хотелось верить, но выбора не было. Как иначе объяснить бездействие Гвардии, умудрившейся прохлопать заговор? Заговор, в котором не может не участвовать ближайшее, вхожее в Тронный кабинет, окружение? Это до чего же дошло, что кто-то позволил себе залезть в стол Его Превосходительства, слив на сторону содержимое личных, неприкосновенных бумаг?!

По-хорошему нужно поднимать Четвёртый сектор, но если гвардейцы снюхались с заговорщиками, то тут Канцлеру скорый конец и наступит. Свалится с сердечным приступом – и дело с концом, а в освободившееся, ещё тёплое, кресло усядется южанин. Либо те, кто за ним стоит.

Дёргаться нельзя, в такой ситуации резкие движения опасны. Неизвестно, сколько ему отмеряли враги, но распорядиться временем надо с максимальной пользой. Пусть Этван думает, что всё под контролем, пока Канцлер будет готовить жестокий контрудар. Такой, чтобы вскрыть одним махом весь гнойник и калёным железом – прижечь. С публичными, показательными процессами и гневными репортажами по радио и в газетах!

Впрочем, до процессов ещё далеко. Сначала надо понять, кому можно довериться, а это непросто, потому что заговор, похоже, проник везде. На Гвардию полагаться нельзя, равно как и на военных. А на кого тогда можно? Кто с гарантией не предаст? Ну, или почти с гарантией, потому что в его положении привередничать не приходится.

И вот тут-то вспомнил Его Превосходительство о погибшем кригскоммандере и гвардейском, им оставленном, завещании. Мог ли Дер Эстан быть заговорщиком? Теоретически – да, а так – вряд ли. Трудно жертвовать жизнью, если присяге изменить собираешься. А Дер Эстан – пожертвовал и глазом не моргнул. Да и наследник, как там его, Гарна, кажется. Этот не предаст, этот точно за страну на плаху пойдёт, чтобы вину за "Апостола" смыть. Вину, которой, если честно, на нём нет, но пусть думает, что есть. Пусть старается, пусть заговорщиков выискивает. Если потребуется – принеся себя на алтарь!

Осталось понять, как передать весточку. Вызвать-то гвардейца можно, благо и повод имеется, но вот как всё объяснить – в лицо, прямым текстом? А что, если обо всём узнают заговорщики? Не должны, конечно, Тронный кабинет – он ведь с самого начала так задумывался, чтобы от чужих глаз и ушей защищённым быть. А с другой стороны – прочли же как-то предатели его бумаги! И если Гвардия с ними заодно – то где гарантия, что всё, происходящее там, не прослушивается при помощи потайного микрофона?

Нельзя говорить напрямую, надо придумать, как передать послание незаметно. И Канцлер – придумал. А придумав, стал уединяться в саду с томиком любимого философа, отчёркивая слова захваченной из кабинета канцелярской ручкой. Он не боялся, что заговорщики почуют недоброе, ведь раньше он любил гулять по дворцовому парку, отвлекаясь от суеты чтением бессмертной классики. Он не делал ничего подозрительного, просто вернулся к старой, подзабытой и весьма полезной в его возрасте привычке.

Спустя пару часов послание было готово. Спустя ещё пару недель регулярных, чтобы сбить с толку врага, прогулок, Канцлер вызвал кригскоммандера во дворец и вручил подарок. Одновременно сделав несколько намёков, которые наследник, если не дурак, должен понять. А если дурак, то пусть лучше не поймёт. Для всех – лучше!

…система наблюдения за Дворцом зафиксировала небольшое изменение в поведении объекта, но бортовой не стал сообщать об этом оператору – порог отклонения не был превышен. Прав был Его Превосходительство, когда не стал сильно отклоняться от рутины. Тысячу раз