Как ни прискорбно, но Элеонора оказалась права. Всяпредпринятая ею активность по поискам Анны Араповой оказалась тщетной.Единственное, что моей хозяйке удалось узнать, это то, что женщина с такимиданными пересекла границу и вышла из самолета в аэропорту Хитроу.

Далее следы Анны терялись, названия банка, где хранятсяденьги, мы не знали, да и не станут его служащие выдавать тайны клиентов, темболее обладателей черных карточек.

Рогатый умер в психиатрической лечебнице, Грибков выздоровели попал в СИЗО. Он честно признался следователю во всем и сейчас ждет суда.Маша Башлыкова узнала, в чем был замешан Игорь, и уволилась из «Гемы». ТелоМарины так и не нашли. В конце концов Эдик Марков был вынужден объявить опропаже Араповой и смерти Константина, журналисты, словно спущенные с цеписобаки, принялись добывать информацию, и, наверное, кто-то из сотрудников МВДпроболтался. Правда вылезла наружу, и долгие месяцы имя Араповой полоскали настраницах прессы. Ее фирме был нанесен сокрушительный удар, «Гема» объявиласебя банкротом. Не знаю, является ли это правдой, или хитрый Эдик просто решилоткрыть то же предприятие, но под иным именем, но сейчас в роскошном зданиирасположена контора «Форо», и она также занимается лекарствами. Зато студияМаркела Листового неожиданно стала очень модным местом, по непонятной для меняпричине люди, прочитав в газете, где работал парикмахер Алексей Грибков, валомповалили в салон. Рита Семина по-прежнему стоит у кресла с ножницами в руках,но это все, что я о ней знаю.

Через день после моего освобождения из бункера Николеттаустроила невероятный скандал. Я, чувствуя себя виноватым, невнимательным,жадным сыном, пожалевшим денег на лекарства для матери, попытался заслужитьпрощение, но вставить фразу в поток словес, льющийся из маменьки, мне так и неудалось. В конце концов она сменила гнев на милость и сказала:

– Сегодня в семь явишься на суаре[11]. Изволь одетьсяприлично, будут все.

Решив не злить маменьку, я ровно в четверть восьмого вошел вхорошо знакомую прихожую. Николетта, одетая в обтягивающее платьенежно-розового цвета, взяла протянутые мною ей розы и недовольноконстатировала:

– Красные! Неужели нельзя запомнить, что я обожаю желтые!

Я молча улыбался, ну не напоминать же маменьке, что парунедель назад, получив от меня букет цвета охры, она протянула:

– Фу, желтые, это к измене! Обожаю красные.

– Тася, – рявкнула маменька, – возьми этиотвратительные растения, сунь их куда-нибудь… ну, поставь в туалете, а ты,Ваня, слушай! Сколько можно ходить в холостяках, а?

Я постарался не измениться в лице. Поскольку провинился стаблетками и едва заслужил прощение, теперь придется общаться с очереднойневестой, найденной для меня неуемной Кокой.

– Мака привела девушку, умную, воспитанную, образованную,единственную дочь богатого отца, тот, правда, не живет с семьей, но…

Значит, не Кока, а Мака раздобыла красотку! Впрочем, сутьдела от этого не меняется. Подталкиваемый Николеттой, я вошел в гостиную ипринялся целовать надушенные сморщенные лапки молодящихся прелестниц, повторяябесконечное количество раз:

– Вы чудесно выглядите, этот цвет так оттеняет ваши глаза!

– Ваня, – позвала меня маменька, – знакомься,Надин Ланская.

Я обернулся, улыбка приросла к лицу. Около Николетты стоялавысокая стройная девушка.

– Надя, – представилась она и протянула мне руку.

Я хотел было сказать: «Мы знакомы, виделись в метро, выучили меня наступать шпилькой на ботинки мужчин или втыкать в назойливогокавалера иголку», но, к счастью, вовремя сообразил, что этого говорить никакнельзя.

– Вава, – пнула меня маменька, – поздоровайсянормально! Ох уж эти мужчины, видите, Надин, он просто онемел при виде вашейкрасоты. Ну ладно, поговорите без меня!

Я кашлянул.

– Здравствуйте. Хотите чаю?

– С удовольствием.

– Вот тут, в кресле?

– Спасибо.

– С лимоном?

– Да, мерси.

Мы сели рядом и завели светскую беседу:

– Погода радует.

– Очень тепло.

– И ветра нет.

– Может дождь пойти.

– Вы правы.

Вдруг Надин пошевелила ногой, я быстро спрятал ступни подкресло.

– Отчего вы не танцуете? – завизжала Николетта. –Вава, немедленно пригласи Надин на медленный танец!

Я вздрогнул.

– Вы не станете протыкать мне ботинок туфлей? Во время танцапридется обнять вас за талию!

В глазах Надин вспыхнул огонек.

– А что? С вами случалось подобное? Где? И за что девушкатак поступила?

– Нет, нет, просто глупая шутка, пойдемте танцевать.

– Спасибо, не хочу, – отрезала Надя, – простите,сейчас приду.

– Что ты ей сказал? – прошипела, материализуясь околоменя, маменька. – Отчего хорошая партия убежала?

– Не знаю, – попытался отбиться я.

Николетта исподтишка показала мне кулак.

Примерно через час маменька предприняла новые действия.

– Ваня, – заорала она, – проводи Надин до дома.

– Спасибо, сама доеду, – стала сопротивляться девушка.

– Нет, нет, Вава доставит до подъезда.

– Ладно, – сдалась Надя.

Мы спустились вниз, сели в машину, я, ласково улыбаясь,спросил:

– И куда рулить?

Надя назвала адрес.

– Ну надо же! – воскликнул я.

– Что такое?

– Мы живем в соседних домах.

– Неужели?

– Правда.

– Вы, наверное, ходите через наш двор, там качели стоят.

– Ой, верно.

Чтобы доставить Наде удовольствие, я потянулся к бардачку,храню там кассеты с хорошей музыкой. Не успела рука прикоснуться к панели, какя ощутил резкий укол.

– Ай!

– Что такое?

– Извините, всего лишь хотел вынуть кассеты, они в ящичке.Случайно коснулся вас, ни о чем таком не думал.

Надя подняла брови.

– Не поняла!

– Не хотел вас обидеть.