Двинулся вдоль берега, оглядывая горделиво задранные носы, якорные цепи и суетящихся матросов. А потом решил, что сам он в этом хаосе никогда не разберется.

– Эй! Чего надо? – воскликнул моряк-такор, когда его потянули за рукав. – Ого, а ты кто такой?

– Цантир. Плыть, – на языке вилакин сказал низкорослый чернокожий тип, облаченный в увешанную ленточками куртку из меха.

– А, тебе туда надо? – Оценив решительное выражение лица коротышки и нож на его поясе, такор решил, что сейчас не время раздувать ссору. – Так, погоди. Сейчас глянем, кого туда несет… Вот, смотри. – И обитатель Разделенного материка ткнул в сторону расположенного восточнее причала. – Видишь те корабли, с алыми флагами на мачтах?

– Да, – слова «алый» и «корабли» Ячий Нос уловил.

– Они принадлежат хатору. Один из них точно идет в Цантир. Ты понял меня?

– Да. – Чернокожий карлик развернулся и пошел прочь.

А такор про себя помолился Стражу Юга, чтобы тот избавил его от таких встреч.

Ячий Нос без приключений дошел до причала, где швартовались корабли с ало-желтым флагом на мачте. Подошел к первому попавшемуся хатору и повторил маневр, недавно принесший ему успех.

Фраза «Цантир. Плыть» сработала снова.

Арот отправили к одному из судов, и тут, около сходней, пришлось прибегнуть к более весомым аргументам.

– Плыть в Цантир хочешь? – спросил капитан, рыжий, синекожий и мрачный. – А платить чем будешь?

– Вот. – Шаман снял с плеч мешок и вытащил из него прозрачный камень размером с грецкий орех.

Слуги Блистающего Господа не знают недостатка в сверкающих побрякушках, рожденных недрами гор.

Хатору выпучил глаза – такого большого алмаза он не видел никогда в жизни.

– Э… хм… – сказал он. – Пожалуй, я возьму тебя с собой… – В голове капитана мелькнула мысль, что этого мелкого типа можно легко укокошить и порыться в вещах, но он быстро оставил ее. – Отплываем завтра… Хотя чего время тянуть? Поднимайся на борт прямо сейчас.

И хатору указал на сходни.

Илер Мохнатый, сиаи из Ре-Холби, ходил в море с десяти лет.

Первый раз его взял с собой отец, а к пятнадцати годам Илер оказался в ватаге удальцов, что отправилась грабить далекие земли. Домой вернулся через четыре года с парочкой шрамов и мешком добычи.

С тех славных времен прошло три десятилетия. Илер обзавелся собственным драккаром, и проводил на его палубе больше времени, чем дома. Иногда торговал, но много чаще испытывал удачу с помощью мечей верной дружины. И Леа-Хо, Ночной Хозяин, не оставлял храбрецов без милости.

Но последний поход оказался не самым удачным.

Мохнатый отправился на дальний юг, чтобы наведаться во владения абидаси, раскиданные по многим сотням островов. Но в кровавой сшибке еще на подходе потерпел поражение. А двинувшись домой, напоролся на военные галеоны Южного принципата кивагор, которые внезапно решили, что драккар с полосатым парусом и головой моржа на носу является пиратским.

Гребцам пришлось несладко, ускользнули только в самый последний момент.

Передохнуть удалось в гостеприимной гавани Син-Эстер, а дальше Илер решил не искушать судьбу. И его корабль двинулся на север по Длинному морю. Несколько дней назад прошел Цантир, и сиаи начали ждать того дня, когда покажутся берега Холодного материка.

Ветер был попутный, воды знакомыми, драккар шел ходко, и Илер думал, что все обернулось не так уж плохо.

Поэтому он испытал сильное удивление, когда ночью его разбудил вахтенный.

– Что такое? – спросил Мохнатый.

– Что-то светится на горизонте, – ответил матрос.

Илер откинул овчину, под которой спал, и уселся на лавке.

Луна болталась в вышине, звезды сверкали, как обычно. Корабль лежал в дрейфе, волны мерно колотили о его борта. Все было спокойно, но на северо-западе и вправду что-то блестело.

– Что это такое, а? – удивился Мохнатый.

– Скоро узнаем. – С соседней лавки поднялся старейший из дружинников, разменявший шестой десяток.

– Это почему?

– Оно приближается.

Свечение и вправду усиливалось, и при взгляде на него по спине у Илера, который не раз глядел смерти в глаза, бежали мурашки. Хотелось разбудить команду, дать приказ «на весла» и убраться отсюда подальше.

– О-хо-хо… – выдавил вахтенный, когда стало понятно, что над морем плывет светящееся облако величиной с кита.

Оно клубилось и бурлило, и в его глубине угадывались очертания чудовищного существа. Торчали лапы, увенчанные зазубренными когтями, трепетали длинные крылья, похожие на стрекозиные. На узких плечах сидела голова каракатицы с черным ртом в обрамлении мерзко шевелящихся щупалец. Злобным бешенством блестели фасетчатые глазищи.

Море под туманным существом из черного становилось прозрачным, словно в нем открывался колодец до самого дна. Виднелась толща воды, снующие туда-сюда рыбы и шевелящиеся водоросли.

Тут было не так уж глубоко, не больше сотни саженей.

– Это не «о-хо-хо», а что-то худшее, – проговорил Илер.

– Хашшссс… – разнеслось над морем, и чудовищный призрак повернул голову, глянул в сторону драккара.

– Нет! – Вахтенный отступил на шаг, едва не запнулся о лавку и принялся хвататься за меч на поясе.

Тварь в небесах раскрыла пасть пошире и издала тонкий вибрирующий вой. Луна дрогнула, Мохнатый сглотнул и испытал желание выпрыгнуть за борт, лишь бы не видеть этих жутких глаз, воронки рта, в которую так хочется смотреть, влажно поблескивающих щупалец…

Сильный удар по лицу привел его в чувство.

– Отвернись! – рявкнул старейший из дружинников. – Или он вытянет из тебя жизнь! Всю, без остатка!

Илер поспешно уставился в палубу.

Чудовище в небе завыло снова и отвело взгляд. Подняв голову и обнаружив, что призрак более не обращает на сиаи внимания, Мохнатый испытал такое облегчение, что даже покрылся испариной.

– Слава Ночному Хозяину, – пробормотал он, глядя, как светящееся облако проплывает в стороне от драккара.

– Ч-что это б-было т-такое? – Вахтенный от пережитого потрясения начал заикаться.

– Я слышал о таких тварях. – Старейший из дружинников поддернул штаны. – Говорят, они спят под водой и под землей со времен до Падения Небес. Но иногда просыпаются, и тогда даже боги не в силах одолеть их сразу…

Уснуть в эту ночь Илер так и не смог.

Стены Цантира показались на седьмой день после нападения фахто.

Сначала из-за горизонта появились три исполинские башни, каждая – с двумя шпилями на верхушке. Чуть позже открылся город – серо-желтая полоса, и над ней крыши многочисленных храмов, сверкающие на солнце, точно исполинские золотые слитки.