— А потом? — тихо уточнила я, чувствуя, что потихоньку отпускает.

— А потом…? — крепче прижал он меня к себе, — потом я не смог устоять, хотя и понимал, что нельзя. Слишком заманчиво было отхватить хотя бы маленький кусочек счастья. Если бы я еще понимал все это тогда!

— Чужого… счастья, — помертвела опять я.

— Да мне по хрен было на твоего мужа! И в такой мести не было необходимости. Я же говорил — даже обрадовался, что сбагрю ему проблемную даму и больше не буду чувствовать ответственности за нее перед отцом. Хотя какая там…?! Все равно мы жили отдельно, и я никак не контролировал ее, не участвовал… Это ему спокойнее было, что она не вляпается никуда, что ее не обчистят альфонсы — все-таки замужний статус. Он уже умер, недолго пережил ее. Вот его мне по-настоящему жаль, Ксюша. Тебе бы он тоже понравился — сильный дядька, — с сожалением отпустил он меня из рук и снова заглянул в глаза.

— Ты тоже понравилась бы ему, как ты можешь не нравиться? А Лев?!

— Но ты ушел тогда. Даже без «до свидания», — смотрела я, уже не отворачиваясь.

— Больше того — я потом заставлял себя не думать о тебе, старался не вспоминать… и даже получалось. Обидно было — я знал, что Демьянцев не заслуживает тебя, что изменял тебе… а ты все равно с ним.

— Он утверждал, что нет.

— Да пускай говорит, что хочет! Мне безразлично — было там у них или не было. А тебе — нет?

— Тогда — нет. Сейчас…? Ты прав — все равно уже. И кроме этого, было много всего. Ты помог мне в ту ночь. Даже в своих глазах я уже… ниже плинтуса — он не замечал меня, постоянно уходил к ней…

— Если бы я знал! — ткнулся он в мой лоб своим, — не отпустил бы. И злиться на него уже не могу — это он приехал ко мне на пасеку и сказал, что вы в разводе. И я кинулся искать тебя — с детективом.

— С детективом? — смеялась я сквозь слезы.

— Да — с ним! — радовался он, — он вывел меня на Валентину. Я не знал, что вы подруги, думал — просто твой адвокат. И нечаянно раскрутил ее на сведения о Левушке.

— Валю и нечаянно? Да ты гонишь! — не верила я.

— Да… нет — я наорал на нее, когда она отказалась дать твой адрес. Кричал, что не виноват, что уже рассчитал появление нашего с тобой сына, что уже выбрал… знаю его имя. Она решила, что действительно — знаю, удивилась, переспросила… а потом поняла, что проболталась, но тогда я уже вызывал доверие.

— И ни капли теперь не жалеешь, точно? Твоя Елена была… — легонько куснула меня ревность.

— Десять лет уже не моя — ненужная и чужая. Разве только немного жаль? Там был гормональный сбой, и она стала быстро стареть, металась между этими… салонами, клиниками. Может потому и Демьянцев твой воспринялся ею, как последний шанс. И нацелилась она потому так серьезно. Я жалею, конечно, — признался он вдруг, — есть один момент, но с Еленой это точно никак не связано. Жалею, что не видел тебя с животиком и все остальное… Лева рос там, толкался, ты переживала весь этот развод одна…

— Марина и Валя были рядом, я не одна. И мама. И Джаухар… Может, если бы не он, я и решилась бы. А так — он попросил, даже пригрозил, а мама поставила «Жирафа»… — улыбалась я, вспоминая: — Это такой романс — жизнеутверждающий. Она всегда дико паникует, когда не знает, что делать — не знает за что хвататься. И тогда сильно испугалась за меня. Мне стало плохо — жара, известие о беременности неизвестно от кого. А потом уже здесь была Марина. Так что — не одна.

— Я не знаю, что будет с Саней, — тихо сказал Алексей, — он строил такие серьезные планы. А сейчас просто не представляю, как он уйдет в тайгу? Может, опять Михаил?

— Он только пришел и Таня не отпустит его без отдыха. Может, ты сходишь с Саней, ты же мечтал?

— Я думал, что с тобой останется Марина. Сейчас уже не знаю, — мотнул он головой.

— Слушай, ну мы же не в пустыне остаемся? Татьяну попрошу, если понадобится что-то уж такое… А Санька…

Я уговорила его. Провожала в тайгу его и Саню, который делал вид, что у него все в порядке. Потом ждала…

Мы нормально справились, только Яна пропустила пару занятий на катке. Скучала и она, и я, считали по пальцам дни… Встречала его потом у порога — холодного, в одежде, пропахшей таежными кострами, небритого. Он целовал меня в прихожей твердыми и прохладными с мороза губами и смеялся, специально прислоняясь к голой шее холодной колючей щекой:

— Как тебе такой леший — с дымком? Ждали меня, скучали?

Спешил снять поскорее одежду, увидеть детей.

— Как там Саня? — осторожно спросила я его на кухне, когда он уже помылся и сел за стол.

— Плохо Саня, но не безнадежно. Марина зря это — решили бы, все вместе навалились бы. Пожила бы у нас или взяли ей няню, хотя… она слишком много всего надумала, целый пакет неразрешимых проблем. Не заморачивайся, Ксюша, они взрослые люди.

— Не могу. Трудно даже вспоминать об этом. Я и правда сильно расстроилась.

— А я успокою тебя сейчас, — лукаво улыбался он.

— Не сейчас, а когда дети уснут, — в принципе, не была я против.

— Нет — именно что сейчас. Помнишь тот дом — моей мечты? — хитро подмигнул он.

— Да…

— Он уже строится. Хотел сюрпризом, но рвет на части — хочется поделиться.

— Тогда покажи еще раз, — загорелась я, — я не все запомнила. Точно такой же?

— Точно, и крыша была красная. Но я уже дал задание — в мае перестелят и будет тебе мокрый асфальт.

— Серьезно? — не поверила я, — да зачем?

— Мечта должна осуществляться полностью — без отклонений и допусков, как и у меня с этим походом. Так получилось, что я имею такую возможность — радовать вас. Ты не представляешь, что это для меня… знать, что все чего добился — не коту под хвост. Было дело, даже задумывался о бессмысленности такой жизни, а ты — крыша… Крыша — мелочи. Лев подрастет — поедем к Джаухару, он мне понравился, как и твоя мама — мудрый, степенный дядька. Ясь! К бабушке, — подмигнул он дочке, — ты как? Но жить будем в гостинице, женская и мужская половины как-то напрягают. В Альпы все вместе съездим, если они захотят, а потом выберем море или океан… Советоваться будем, чтобы не получилось, как с крышей. Правда, не обещаю, что всегда соглашусь…

— Тогда будем орать и спорить, дойдет и до драки, — пообещала я.

— А потом будем мириться… на все согласен. Одни плюсы от семейных отношений, ммм…? — потянул он меня к себе и усадил на колени. Янка внимательно слушала нас, пытаясь вникнуть в каждое слово. Когда поняла, что поедем мы везде все вместе, согласно кивнула, спрыгнула со стула и примостилась рядом с Алексеем. Он обнял и ее тоже. Лева «двигался», держась за поручни манежа — быстро приседал на полусогнутых, тряся попой. Так прыгают мартышки, держась за прутья клетки. Наверное, выглядело действительно очень похоже, потому что Алеша прошептал мне на ухо: