Ренуар поддерживает творческие устремления Рене, и это напоминает его отношение к занятиям Жюли Мане и ее кузин живописью. В ноябре 1909 года он сообщает мадам Ганья: «Я написал своему другу [Ривьеру] то, что говорил ему уже сто раз: долг родителей поддерживать детей в их начинаниях, вне зависимости от того, есть в семье деньги или нет. Поскольку у Рене уже есть [профессия], будет идиотизмом не позволить ей осуществить свою мечту. Дочерям консьержей везет. Люди ими восхищаются, посылают их в консерваторию, и никого это не расстраивает»[1090]. Ренуар противопоставляет девочек из буржуазных семей, вроде Ривьеров, и из семей простой прислуги, настаивая на том, что представители высшего общества не должны запрещать своим дочерям становиться профессиональными певицами. Ренуар с Алиной и по-другому проявляли интерес к своим юным гостьям. Алине, например, нравилось искать им женихов. Она познакомила старшую сестру Рене Элен с племянником мужа Эдмоном Ренуаром, сыном его младшего брата Эдмона. 29 ноября 1909 года они поженились, и Ренуар подарил им портрет Жоржа Ривьера, написанный той же весной[1091].

Ренуар тем временем продавал свои работы через всех агентов – Дюран-Рюэля, Бернхайма и Воллара. Воллар время от времени выставлял его работы на общих выставках – первая состоялась в феврале 1901 года[1092]. В первое десятилетие XX века он продолжал покупать у Ренуара работы напрямую: например, в январе 1909-го приобрел несколько этюдов за 5350 франков[1093]. В 1907 году Воллар купил «Лягушатник» (1869), одну из основополагающих работ в стиле импрессионизма, а также еще три произведения за 10 тысяч франков[1094]. Менее года спустя, 28 апреля 1908 года, он продал «Лягушатник» русскому коллекционеру Сергею Щукину за 20 тысяч франков[1095]. Кроме того, Ренуар познакомил Воллара со своим братом Эдмоном, который в 1904 году продал ему девять набросков маслом и три рисунка за 1000 франков[1096]. Воллар скупал работы Ренуара у других торговцев и коллекционеров, а также приобретал их на аукционах[1097]. Помимо этого, он напрямую заказывал художнику гравюры, картины и даже скульптуры. Ренуар шутил по поводу настырности Воллара и по поводу его новаторских схем. Так, в августе 1904 года, когда у художника болела спина, он написал Андре: «Не могу сейчас сидеть из-за копчика, который пихает меня снизу, прямо как Воллар»[1098].

Чтобы заполучить для продажи побольше работ Ренуара, Воллар придумывал разные способы, как приобретая уже существующие вещи, так и специально заказывая художнику новые. В 1902 году он попросил Ренуара сделать литографический портрет Сезанна. Сезанн становился все более замкнутым и склонным к паранойе, возможно из-за диабета, который он отказывался лечить. Искусствовед Джон Ревалд пишет: «Болезнь и старость обострили угрюмость его характера, и то, что раньше было просто чувствительностью и подозрительностью, теперь порой превращалось в подлинную манию преследования. Он сильнее, чем раньше, боялся попасть кому-то в когти»[1099]. При этом Сезанн относился к Ренуару с величайшим почтением и 8 июля 1902 года писал Иоахиму Гаске: «Я стремлюсь к успеху через труд. Я презираю всех ныне живущих художников, кроме Моне и Ренуара, и я хочу добиться успеха через труд»[1100]. Ренуар знал о психологических проблемах Сезанна и даже не пытался нарисовать его портрет с натуры. Вместо этого он решил взять за основу для литографии свою пастель 1880 года, которую ему когда-то заказал Шоке. Литографию Ренуар сделал с помощью гравера Огюста Кло, Воллар отпечатал около сотни оттисков[1101]. В какой-то момент между 1915 и 1917 годом он получил у Ренуара разрешение использовать пастель и литографию как основу для бронзового медальона с изображением Сезанна, проданного во множестве копий[1102].

Ренуар неизменно восхищался творчеством Сезанна, и это подвигло его на то, чтобы приобрести четыре картины и две акварели художника, – они находились в его собрании и на момент смерти[1103]. Сезанн скончался в Экс-ан-Провансе в октябре 1906 года. Три года спустя Ренуар, заботясь о должном чествовании его памяти, пишет Моне: «Бюст Сезанна в музее (в Эксе очень симпатичный музей) и главное – картина… Мне кажется, что любой художник должен быть представлен своей картиной»[1104]. Помимо заботы о наследии Сезанна, Ренуар переживал и за его сына, которого тоже звали Полем (в 1906 году ему было тридцать четыре года), и за его пятидесятишестилетнюю мать – он поддерживал с ними связь. Впоследствии они с Алиной даже нашли для Поля жену.

Помимо литографического портрета Сезанна, Воллар заказал Ренуару в 1905 году графический портрет Моне. Однако, как в октябре 1905 года объясняла своей дочери жена Моне, Алиса Ошеде, «Моне получил от Ренуара очень грустное письмо, тот сейчас очень болен и говорит, что рисовать Моне не может, однако с радостью повидается с ним перед отъездом на юг»[1105]. Год спустя, в октябре 1906-го, Алиса пишет: «Приехав, Моне обнаружил записку от Ренуара, где говорилось, что тот просит позировать ему для рисунка и остаться к обеду»[1106]. После сеанса в парижской мастерской Ренуара Алиса продолжает: «Моне восхищен работой Ренуара. Мне кажется, они были очень рады видеть друг друга, несмотря на присутствие мадам Ренуар»[1107]. Последнее замечание свидетельствует о некоторой неприязни к Алине. Десять лет спустя Ренуар использовал этот портрет Моне для рельефного медальона в той же серии, что и портрет Сезанна[1108].