Кроме того, в 1904 году Воллар заказал Ренуару серию из 12 литографий, отпечатать их тоже должен был Огюст Кло. Среди них – бюст Воллара в профиль, портрет Луи Вальта в три четверти, две головки Коко и несколько этюдов обнаженной натуры[1109]. Кло отпечатал 1000 наборов, 50 из них – на японской бумаге, 950 – на пергаменте. Воллар заказывал Ренуару и картины. Увидев на выставке Ренуара, устроенной в 1900 году Бернхайм-Жён, «Больших купальщиц» (1887), которых предоставил для выставки Ж.-Э. Бланш, Воллар восхитился этой картиной. Весной 1903 года он попросил Ренуара написать новый вариант в его нынешнем, более скульптурном стиле[1110]. Работа была закончена в том же году, Воллар заплатил за нее 1000 франков[1111]. Через три года Воллар заказал художнику этюд маслом – свой погрудный портрет[1112]. В 1908-м он заказал более крупный и проработанный портрет. 5 мая Ренуар пригласил Воллара в Кань позировать: «Приезжай, когда сможешь. Я полностью готов к работе»[1113]. На этом портрете Воллар показан со статуэткой Аристида Майоля «Скорчившаяся женщина» в руке[1114].

Майоль был одним из клиентов Воллара, и Воллар заказал ему бюст Ренуара, который потом предполагалось тиражировать в бронзовых копиях. Ради этого Ренуар пригласил Майоля в Эссуа, где тот «прожил… около десяти дней. Принимали меня очень хорошо». Майоль вспоминает, в каком состоянии находился Ренуар: «Работать с ним было невероятно тяжело. Совершенно невозможное лицо. Больное, изуродованное. В нем не было ничего, один только нос. Приехав и увидев его, я растерялся. Рта нет, одни обвисшие губы. Просто ужас… Но он сбрил бороду. Да уж, мне пришлось нелегко». Майоль продолжает: «Ел я один с Ренуаром. Мы вместе обедали, вдвоем за столом, лицом друг к другу. Он ничего не брал в рот. Только пил молоко. А мне сказал: „Ешьте“. Я один уничтожил целую баранью ногу. Нога была небольшая. Прекрасно попировал»[1115].

Ренуар придавал большое значение этому бюсту почти в натуральную величину и оторвался ради позирования от работы. Майоль вспоминал: «Я работал над бюстом Ренуара днем и ночью. Он не писал. Я сказал ему: „Вы, если хотите, можете работать“. Он ответил: „Нет, я хочу подойти к этому серьезно“. Даже не прикасался к кистям. Позировал днем и ночью. Его этот портрет очень радовал. Он наблюдал, как продвигается работа. Сказал мне: „Он будто бы оживает“»[1116]. 12 сентября 1906 года Ренуар написал Воллару: «Работа над бюстом идет прекрасно»[1117]. К сожалению, по словам Майоля, «в последний день бюст [восковой слепок для бронзовой отливки] разрушился. Он очень расстроился. Когда мы вошли в мастерскую, он переживал больше, чем я. Был в полном отчаянии. Я поднял бюст и начал все заново. Но так же не получалось. Новый оказался не столь хорош». Об этом втором варианте Майоль пишет: «Я сделал оригинал из терракоты, для него. Дал его на время Воллару: он хотел, видимо, снять с него слепок для бронзовых отливок»[1118]. Прежде чем вернуть бюст Ренуару, Воллар действительно сделал с него слепок, который потом использовали для многочисленных отливок[1119]. Как это и всегда бывало, у Ренуара сложились с новым другом очень теплые отношения, и много лет спустя Майоль вспоминал: «Ренуар также пригласил меня к себе в Кань. Он очень хотел, чтобы мы приехали в Кань. Я бы поехал, но началась [Первая мировая война]»[1120].

Аристид Майоль. Бюст Огюста Ренуара. 1906. Высота 30,5 см. Бронза. Музей Фогга, Гарвардский университет, Кембридж, штат Массачусетс. Завещано Морисом Вертельмом

Ренуар, по предложению Воллара, попытался в 1907 году попробовать свои силы в скульптуре. Поскольку мять глину пораженными артритом руками было невозможно, он воспользовался мягким воском. В результате появились две работы, портреты Коко. Первый – это медальон с профилем-барельефом, второй – бюст[1121]. Позднее, используя технику утраченного воска, Воллар сделал пятьдесят бронзовых отливок с медальона и тридцать – с бюста. Поскольку, когда Воллару делали копии с медальона, дом в Коллет все еще строился, его мраморная копия появилась над камином в столовой.

Другой близкий приятель Ренуара в эти годы, Альбер Андре, тоже сдружился с Волларом. На свадьбу Воллар подарил ему с женой «Женскую головку» Ренуара, написанную во время путешествия по Италии в 1881–1882 годах[1122]. Воллар знал, что Андре и Малек преклоняются перед Ренуаром и любая его картина будет для них ценнейшим подарком. Андре стал постоянным спутником Ренуара и навещал его чаще, чем кто-либо еще. Молодой художник тоже был клиентом Дюран-Рюэля и писал ему о своих визитах: «Что касается Ренуара, он выглядит моложе и блистательнее, чем когда бы то ни было (я имею в виду, когда берет кисть в руки). Я побуду у него еще несколько дней – он так ко мне добр, что уехать совершенно невозможно»[1123]. Судя по картинам и письмам, Андре очень часто гостил у Ренуара до самой смерти художника в 1919 году[1124] и стал его последним коллегой-компаньоном, после Базиля, Сислея, ле Кёра, Моне, Сезанна, Моризо и Кайботта. Андре с Ренуаром оба были оптимистами и хотели, чтобы полотна их светились радостью и чувственностью, выраженными посредством яркого света, насыщенных цветов и фактурного мазка. В феврале 1902 года Ренуар писал Дюран-Рюэлю: «Здесь у меня есть все, что нужно: большое помещение для работы и общество. Альбер Андре – приятнейший человек, а писать вдвоем куда лучше»[1125]. Андре все равно робел, ему трудно было работать бок о бок с прославленным коллегой – месяц спустя он пишет Дюран-Рюэлю: «Соседство Ренуара полностью меня парализует, тогда как его мое присутствие совершенно не смущает. Он уже написал четыре-пять прекрасных работ и мечтает о большом полотне»[1126].