давней своею красой,

Пусть тебя тысяча рук обнимают с жаркой любовью

И в молчаливой ночи песни читают твои.

Вот что тебе предвещают речения Феба-Провидца:

Строки не станут твои прахом и пищей костра.

Славная ныне, иди же, беги по огромному миру, —

Ты на груди мудрецов свой заслужила приют.

Прежде да узришь Авсонию ты и Тирренские царства,[589]

10 Адрия брег обходя и Ионийский залив.

Авфид узнает тебя и Тибр с Эриданом узнают,[590]

Рейн[591] и в Этрусской земле славный повсюду Арно.

После наш Рейн и Кодан, и Секвану ты также увидишь,

Реки, что славный в себя Бетис вбирает, струясь.[592]

Будет Дунай посещенья достойный, и Сава, и Драва,

Лик и Атез, и еще горный Герцинский хребет;[593]

В соснах вершины его, и оттуда текут, низвергаясь,

Дивных четыре реки в столько ж сторон на земле.[594]

Ты, воспеванья достойна, достигнешь и крайних британцев,

20 Где утомленных коней в море скрывает сам Феб,

И на возвратном пути полетишь ты в полярные царства,

Желтая Эльба, златясь, хладной где льется волной.

Там неспеша ты пройдешь по равнине холодной и ровной,

Висла, однако, тебе повелевает спешить.

Там ты потертой, конечно, в пределы вступишь сарматов,

Песни мои принесешь с милыми шутками им.

2. К германцам[595]

Кесарь единственно лишь господствует в крае германцев,

Римский же пастырь один паствой владеет своей.

Древних когда же мужей обретешь ты, Германия, снова,

Чтобы не быть никогда под чужеземным ярмом?

3. К Яну Терину[596]

Ян, тебе Феб уделил с Палладою звонкие струны,

В лиру вдохнул он твою множество разных ладов.

Слава отсюда твоя для дел рожденная вечных, —

Так благосклонны к тебе Феб и напевная речь.

4. Об отсутствующих священнослужителях[597]

Ты говоришь, что заочный оброк кормить тебя будет,

Если пятьсот алтарей дальних тебе отдадут.

Значит, воочию ты не увидишь богов, предстающих

В час, как Плутон призовет к волнам стигийским тебя.

5. О них же

Если так много богатств тебе дарят, отсутствуя, боги,

То никакого в тебе бога, уверен я, нет.

6. О пьяных священнослужителях[598]

Ночью и днем лишь вина одни чтит священник германский;

Есть и причина: он пьет, не опьяняясь, вино.

7. К сотоварищам[599]

Стряпчих так много, так много врачей Германия кормит,

Что на земле и ступить негде поэту уже.

8. О врачах[600]

Красные врач почему постоянно носит одежды?

Есть и причина: людей губит, пуская им кровь.

9. Об отлучении от церкви из-за денег[601]

Трижды по десять монет не сумел он выплатить в Риме:

Вот и Стигийскому псу ныне его предают.

О священные деньги, достойные чести великой,

Если их кто-то лишен, — в Тартар он скорбный идет.

10. О том же

Кто из-за денег ничтожных карает Орком подземным,

Тот поклоняется им больше, чем всем божествам.

11. О муравьях и городах

Вот муравьи по полям под палящим торопятся солнцем

И совершают свой труд, зернышки скрыто неся;

Видит их крепости как-то прохожий, смеется над ними,

Тотчас бездумно ногой их укрепленье крушит.

Так же в немалых трудах свои воздвигают жилища

Люди, но час роковой рушит в мгновение их.

12. Об истоке Дуная

Устья Дуная давно прославили песнею Музы,

Но неизвестный исток Музами все не воспет.

13. К Зоилу[602]

Ты уверяешь, Зоил, что моей и не ведаешь Музы:

Впрочем, укромный себе выбрала та уголок.

Хочешь скажу, почему ты ее отвергнул, бледнея?

Бледный, терзаешься ты лютою завистью к ней.

14. О свинье Антония[603]

Нет, не довольно того, что в мире есть нищие люди, —

Нищей даже свинье надобно дверь отворять.

15. О пирах германцев[604]

Пьяная как за столом накрытым Бавария сядет, —

Речь, что достойна стыда, о непристойном одном.

Тут уж с бессовестных уст непристойность все время слетает,

Задом зловонным свои каждый рождает слова.

Нет уваженья ни к мальчикам здесь, ни к девочкам нежным,

Удержу ни перед кем в варварском скопище нет.

Я же при этом, душой потрясен и подумав, сказал бы:

В этой Баварии всей варваров невпроворот.[605]

16. К сотоварищам

Не пожелала мою постигнуть Германия Музу:

Кости, Венера, вино, более нравятся ей.

17. К похабнику[606]

С речью навозной пока у меня ты мешаешь застолья

И о похабстве одном, — стыд, — произносишь слова,

Я бы хотел, чтоб тебе твою дикую глотку железной

Сжали уздой и, связав, к вилам тащили тебя.

18. О нравах шутников[607]

Знать ты желаешь, какие Германия нравы имеет,

Среди забавы своей варварской сидя толпой.

Клятву за клятвой творит, ярится, бушует, лютует,

Громы Юпитера все мощного часто зовет.

Часто свирепых сестер зовет из огней Флегетонта,

Зверя, что в мрачной тюрьме правит жестокую власть.

Всех призывает богов, кто болезнями смертных угробить