Шрифт:
Интервал:
Закладка:
31. Венецианец
В мире во всем ни один не владеет обширнее властью:
Море и суша равно ныне покорствуют мне.
32. Германец
Наша Германия шире, чем море, пространством огромным,
Как и все то, где в ходу ваш италийский язык.
33. Об источнике около Базеля
Ты об источнике этом прочти-ка чудесную песню,
Ведь не увидишь нигде равного в свете ему.
Бьет он ключом, если звезды нам ясный восход предвещают
И вытекает тогда светлой, высокой струей.
После ж того, как дождей установится на небе время,
Сохнет он и в тайниках воду скрывает свою.
34. О влиянии звезд[616]
Вследствие высших причин все тела изменяются в мире
И размеряет наш ум небо на всяческий лад.
То, чтобы в членах у нас избыточный жар осушался,
То, чтобы трижды тела полнились холодом влаг, —
Все это мудрый сумеешь постигнуть по признакам многим,
Признаки в пору дождей все особливо учтя.
Глуше на башнях высоких тогда отзываются звоны,
Певчих звучание струн лиры слабеет тогда.
Все существа в эту пору теряют надежные силы,
10 Небом подавлены, тут все цепенеют тела;
Только грустят и опять поднимаются к радостям снова,
Вместе надежды и страх в судьбах своих узнают.
Ванны тогда принимай, позаботься о винах нагретых,
Бодрость привычная так в тело внедрится твое.
35. О течении рока по семи планетам, на основе сентенции Макробия[617]
Неба планеты влекут всех и каждого к собственной цели,
И назначает судьба каждому свойственный срок.
Мальчиков губит Луна, причиняет и выкидыш также,
Майи небесный сын смертью подросткам грозит,
Юношей, дев незамужних, Венера, прельстив, похищает,
Феб принуждает уйти сильных из жизни мужей.
Те, кто в сраженьях горяч, от Марса свирепого гибнут,
Сам же Юпитер берет лишь поколенье свое.
Долгой жизни предел Сатурн дает человеку —
10 Этой ленивой звезде хладные старцы подстать.
И в звездоносные сферы восходят к недвижным светилам
Те, кто дольше живут и безупречнее всех.
36. О трех занятиях Вергилия[618]
Здесь я покоюсь, кто был прославлен песней тройною,
Я земледелец, пастух, я же и всадник-храбрец.
В песне тройной без труда я воспел поколенья людские,
И с прилежаньем каким все это сделано мной.
Первые люди лишь скот и пастбища ведали только,
И молоко лишь и сыр пищею были у них.
После Церера вздымать научила комкастую землю,
Тучные нивы дала с полбой, взращенной на них.
После оружия ярость прокралась под сельские кровли,
10 И начала возрастать к злату слепая любовь.
Сельские вскоре селенья они окружили валами
Мощными и на валах стены воздвигли еще.
Скоро величье владык, как и стены, погублены были
Роскошью, — ведь средь злодейств многих воздвиглись они.
37. О посвященном изображении врат храма
Эти врата я тебе посвятил, Святейшая Дева,
Дивная, весь этот храм препоручая тебе.
Пусть же с вождем навеки таким безопасен пребудет
Гость, и ко звездам небес он отлетит наконец.
38. Почему древность сжигала тела?[619]
Некогда установила почтенья достойная древность,
Соорудивши костер, мертвых тела сожигать,
Верно, затем, чтобы дух сразу в выси вознесся эфира
И чтоб не знал никаких спутника-тела оков.
И чтобы бренное тело, подвержено быстрому тленью,
Вскоре могло пребывать в первоначалах своих,
Иль, чтоб земля, выдыхая от тел погребенных зловонье,
Гиблых поветрий отсель не создала для людей.
Но благочестье, что выше, ввело погребение трупов
И повелело кропить прах животворной водой.
39. О нравах пьяниц по их комплекции[620]
Души людей опьяненье по-разному с толку сбивает,
Чтобы четыре царить в нас элемента могли.
Тот, кого желчь возбуждает, коль телом он Вакха воспринял,
Рвется к оружью, ярясь и затевая бои.
Рад насладиться сангвиник тогда языком благородным,
Речь безупречную слив с множеством милых острот.
Вакх у флегматиков с телом язык заодно поражает,
И уж не служат ему ноги и руки тогда.
А меланхолик, коль Вакха дары он вкусил ненароком,
Плакать начнет и давать, — пьяный, — обеты богам.
40. О Вакхе[621]
Ночью скорее, чем днем ты, кротчайший Вакх, похищаешь;
Есть и причина: влечет в небе Венера тебя.
41. Об изгнании бесов[622]
Древле, безумствуя, богу всю душу свою открывала
Женщина, двигаясь вся в жутком блистанье огня.
Жрец назначающий, чтобы клялась она, прямо подходит
К жертвенникам. Говорит по ритуалу слова.
Бога она представляя, тут ветры пускает из чрева.
Изгнанный так, — говорит, — и вылетает тот бог.
42. О гербе Стибория[623]
Я, кто обрубленный сук таскаю на теле лохматом,
Голову в космах мою кроют венки из сосны;
И средь лесов и холмов необузданным фавнам и нимфам,
Муз хороводам еще буду я другом всегда.
43. О вызывании демонов[624]
Как-то постигнуть желая, каким он родителем создан,
Царь на великую власть, как на опору смотрел;
Тут и явился мудрец, чтобы к жизни вернуть погребенных,
Тот, кто телу-тюрьме душу назад возвратил.
Царь ожидал, что царем своего он родителя узрит,
Но здоровенный монах явно предстал перед ним.
44. Об обманах Альберта Великого