Лютый глухо зарычал, глядя, как белые стринги перекочевывают в руку царя.

Я бросилась в комнату и, вернувшись, всучила оборотню розовую резинку для волос, стараясь не смотреть ниже пояса. Лютый благодарно кивнул, забрал волосы надо лбом в короткий хвостик. Противники разошлись на пару метров, охранники царя образовали круг.

— Ты, я так понимаю, ставишь на царя? — спросила я у Юли. — Тебя с кольца так кроет или решила проявить супружескую солидарность?

— Нет, — ответила подруга. — Ничего такого. Просто Лютого побесить захотелось. Я, честно говоря, думаю, что у Ивана нет шансов.

А я, глядя как противники кружат во дворе, засомневалась. Царь был тоньше в кости, чем оборотень, выглядел более хрупким, но двигался гибко, плавно, как кот. Крепкие мышцы перекатывались под белой рубахой. Я помнила, как обжигала кожу душа Ивана, запертая в кулон, и как ярко она сияла — хоть на елку вешай вместо новогодней звезды. Нет, легкой победы Лютому не видать.

— Может, ты хоть штаны наденешь? — предложил оборотню воевода, который тоже спустился во двор. — Или это вроде психологической атаки?

Оборотень оскалился и с рыком бросился на царя, но тот ловко увернулся, пропустил волка под рукой, да еще и придал Лютому ускорения ногой по пятой точке.

— Искусство рукопашного боя светлого Кристофа, — сказал царь, приосанившись. — Единство ума и тела плюс равновесие духа…

Оборотень сшиб его с ног и навалился сверху. С победным рыком он вытащил из кармана Ивана Юлькины стринги, зажал их в кулаке, но царь, пользуясь этим отвлекающим фактором, сумел опрокинуть Лютого на траву, а сам уселся сверху. Кулаки молотили по щетинистой физиономии оборотня, как поршни. Когда царь сделал паузу, оборотень сплюнул кровью в траву и прохрипел:

— От тебя так сладко пахнет. Ее запах.

Его свободная рука взметнулась, схватила царя за бороду, резко вздернула голову к небу.

— Атака с воздуха! — вдруг завопил царь.

Светящийся шар рухнул в примятую траву, где только что лежал Лютый.

В плотных облаках мелькнула ступа, еще один шар взорвался у забора, пламя охватило сиреневый куст.

— Ведьмы в небе! — крикнула я.

Из-за угла вырулила Глория, мерно постукивая вязальными копьями, длинный путаный шарф волочился следом. Она замерла, раздувая ноздри, вязание упало на влажную траву.

— Стой! — крикнула Юлька, угадав намерения дракона.

Глория разинула пасть и устремилась за Лютым, который, вскочив на ноги, на бегу превращался в волка.

— Не туда! — Юлька помчалась следом, ухватилась за шею Глории, запрыгнула на спину, сверкнув белым бедром. — Вверх!

Дракон растопырил алые крылья и взлетел, скрывшись в облаках. Царь поднял с травы скомканные Юлькины трусики, оброненные Лютым во время превращения, зачарованно посмотрел в небо.

— Какая женщина, — прошептал он.

Воевода схватил царя за шкирку и зашвырнул на крыльцо, охранники ломанулись следом.

Ерема подбежал к нам, сверкая новым глазом. Без повязки он выглядел как-то непривычно, а Брюс висел на его плече, вцепившись зубьями в рубаху.

— Воевода, в небе три ведьмы, — отрапортовал он.

— Все в дом! — скомандовал Ярополк. — Василиса, пропусти.

— Ладно, — буркнула я. — Заходи, заходи, заходи, — пропускала я каждого охранника царя, насчитав дюжину человек.

Через калитку перелетел волк, оставил в траве глубокую траншею следов и умчался за дом. Глория появилась из тумана, сверкая фарами, в открытой пасти клокотало пламя.

— Вверх, кому сказала! — Юлька обхватила руками резиновую шею, голова дракона дернулась вверх, и Глория снова взмыла в небеса, чиркнув колесами по земле.

Огненный залп разрезал облака, за частокол рухнула дымящаяся ступа.

— Минус одна, — сказал Ерема.

Лютый появился из-за угла уже в человеческом облике, ногой подтянул забытое вязание Глории и завернулся в него, как в римскую тогу. Он поправил съехавший хвостик в волосах и прокрался к крыльцу, прижимаясь спиной к стене.

— Василиса, впусти, а?

— Ладно, — ответила, — прячься.

Лютый перешагнул через порог и уперся в царя. Через мгновение воевода уже стоял между ними.

— Будете драться — выгоню, — бросила я через плечо.

Светящийся шар бухнул прямо мне под ноги, щепки разлетелись, осыпались у порога, не сумев пробить защиту. Я тупо посмотрела на обугленную дыру в моем любимом крыльце, перевела взгляд на часы. Хоть бы Эльвира не передумала.

Еще одна огненная полоса перечеркнула небо надвое.

— Минус две! — Ерема стоял рядом со мной, наблюдая за небесным сражением. Зеленый глаз сиял, как сигнал светофора. Брюс нервно перебирал зубчиками на его плече. — Одна осталась, рыжая.

Глория заложила вираж прямо у земли, едва не зацепив крыльями частокол, взвилась свечкой в небо.

— Уф, — выдохнул Ерема.

— Что там? — Я приплясывала на месте от нетерпения и любопытства.

— Юлия чуть не свалилась. Хорошо, что в облаках ее плохо видно. Негоже царице в таком виде перед людьми появляться.

Облака действительно были плотные, низкие, они едва не сливались с туманом, ватой окутавшим мой дом. Очень странный туман. Осенью Запоры часто укрывало дымкой, но мой холм всегда торчал сверху. И свет почти не проникает, темно, как в сумерках… Нехорошее предчувствие царапнуло по сердцу.

— Темные твари не любят дневной свет, да? — тихо спросила я Ерему.

Охранник сразу понял, чего я опасаюсь, вперился взглядом вдаль.

— Пока все спокойно, Василиса. И Глория возвращается. Похоже, третьей ведьме удалось сбежать.

— Да и пес с ней, — отмахнулась я. — К тому же в доме нам нечего бояться. Мы под защитой…

Резкий визг из подвала пронзил барабанные перепонки. Стекла в окнах вылетели, стены завибрировали.

Я рухнула на пол, прижимая руки к ушам, зажмурила глаза. Ведьмина кровь вспыхнула, побежала лавой по венам. Я затрясла головой, вжалась в стену. Взрывная волна пронеслась через меня, подняв волосы дыбом, — и все стихло.

Осторожно открыв глаза, я увидела прямо перед собой Яра. Он отвел прядь волос мне за ухо, погладил кончиками пальцев по щеке.

— Все в порядке? — спросил он.

— Ага… — Голос звучал глухо, сипло.

Холодный ветер пробежал по моим ногам, швырнул на колени сиреневый лепесток. А раньше мусор и пыль оставались у порога…

— Нет, не в порядке, Яр, — поправилась я, стряхнув лепесток.

Я поднялась, ткнула в него пальцем:

— Вон из моего дома!

Яр быстро вжал голову в плечи, прикрыл руками. Видать, прошлый раз, когда я его выгоняла, хорошо запомнился.