— Зачнем! — Голос Виры зазвучал гулко, как колокол, перекрывая даже вой Лота. — Сме отделит добре от злехо!

Она нараспев произносила непонятные слова, а я едва держалась на ногах. Хотелось упасть на колени, склонить голову перед зовущей темной силой, мощь которой невозможно даже вообразить.

— Сумерты! — Со двора донеслись встревоженные крики, на крыльцо взбежал Ерема, в одной руке меч, в другой — Брюс.

— Охраняй дверь! — крикнул воевода. — Никто не должен помешать.

Дверной проем заволокло густым туманом, в нем мелькали тени, вырисовывались силуэты. Раз я успела заметить красные светящиеся глаза и длинную морду — помесь волка с крокодилом. Столб пламени упал с неба, алые крылья на мгновение заслонили дверной проем.

А бог все звал и звал темных тварей со своей кровью. Лютый, поскуливая, вполз на порог, цепляясь когтями за доски.

— Василиса, сил моих нет, — пожаловался он и яростно зарычал на Виру, скаля загнутые серпами клыки.

— Выруби его, — приказала я охраннику. Все-таки отличная реакция у Еремы, никаких раздумий, никакой лишней рефлексии — р-раз рукояткой меча по темечку, аккурат позади хвостика, — и оборотень валяется в отключке.

Юлька сжала мою руку сильнее, я поймала ее сочувственный взгляд.

— Все нормально, — прохрипела я.

Рев Лота зазвучат сильнее, в нем послышалось торжество. Люди во дворе отчаянно закричали. Я старалась рассмотреть через открытую дверь, что там происходит, но из-за Еремы, заслонившего весь обзор, и тумана не могла ничего толком понять. Вдруг прямо перед дверью выросло дерево — толстое, в два обхвата, с черным мохнатым стволом. Ерема отступил на шаг, и я увидела четыре желтых загнутых когтя.

Лапа.

Крик Лота смолк, сменившись ровным урчанием. Крыша над прихожей затрещала, доски треснули, осыпаясь щепками. В дыре мелькнули длинные зубы в два ряда, красный глаз. Я пыталась понять, что происходит. Огромный волк откусил кусок моего дома? Воевода отпустил мою ладонь, бросился к крыльцу, длинный меч уже горел в его руке.

— Яр! — Вопль непроизвольно вырвался из моей груди.

— Не бойся, Василиса, я берсерк! — крикнул он в ответ. — Я практически неуязвим!

Я открыла рот, чтобы сказать, что это не так, но Юлька с силой дернула меня за руку.

— Не надо, Вася. У него больше шансов победить, если он верит в это.

— Ерема, замени меня, — на ходу приказал воевода. — И не отпускай их в иной мир.

— Что-о? — возмутилась Юля. Но Ерема уже замкнул круг, взяв нас за руки. Синий сектор воеводы, который стал было потухать, полыхнул с новой силой.

Вира покачала головой, воздела руки к осыпающейся щепками крыше, белый свет из ее глаз заливал весь дом. А я глядела в дверной проем, поперек которого валялся Лютый. Брюс переполз через поверженного оборотня и скрылся в тумане. Мельтешение тел, вспышки огня, белая рубаха паря, изгвазданная чем-то черным… Сияющий меч воеводы пронесся короткой вспышкой, и сердце замерло от радости и страха. Огромная лапа снесла всю прихожую, завалив Лютого бревнами. Клыкастая пасть размером с багажник дохнула на нас гнилью.

— Мама, — прошептала Юлька. По контрасту с черной водолазкой ее лицо казалось белее сумочки Виры.

Гигантский волк недовольно дернул мордой, захлопнув пасть, нитка слюны протянулась до пола, доски зашипели, почернели. Чудовище тряхнуло башкой, и я увидела на его загривке Яра. Он вонзил меч в мохнатую шею, а потом все скрылось в пламени. Глория пролетела над дырой в крыше, заваливаясь на бок. Одно алое крыло было разодрано едва не до тела, болтаясь бахромой на ветру.

Завоняло паленой шерстью, вопль раненого волка на мгновение перекрыл голос Виры, но заклинания продолжали звенеть в голове, отзываясь эхом. Рука Еремы казалась мне куском льда, ладонь Юльки — горящим углем. Энергия текла из моего тела, сливаясь с белым потоком Виры. Дверь под ногами затряслась, выгнулась горбом. Царапины резали металл изнутри. Кровь Амаранты закипела, запузырилась.

Я повернулась, высматривая Яра в тумане. Но вместо него на крыльцо осел царь. Стоя на коленях, он вдруг резко выставил меч вперед, вспарывая туман. Серое мохнатое тело рухнуло на ступени к его ногам, красные глаза сверкнули и потухли. Брюс подполз к царю, развернулся зубцами во двор — охранник.

— Амено! — воскликнула Вира.

Столб белого света пронзил крышу, раскалил дверь под нашими ногами, выжигая кровь ведьмы. Стены дома заходили ходуном. Потолочная балка рухнула, едва не задев Юльку. Камин осыпался крошкой, чихнул золой.

— Девушки, советую вам поторопиться. — Эльвира Протосовна пригладила рыжие кудри, надела на плечо белую сумочку. — Проходы между мирами вот-вот закроются.

Она бросила на сияющую дверь связку ключей и ровной походкой пошла к выходу.

Я посмотрела на свою руку, лежавшую в широкой ладони Еремы, потом глянула ему в глаза.

— Поступай, как знаешь, Василиса, — буркнул он, и рука его разжалась.

Юлька бросилась к двери, перепрыгнула через перевернутый стул. Я порывисто обняла Ерему и побежала следом. Дом разваливался на глазах. Лот заревел в последний раз, его крик угасал, отдалялся. Я выскочила следом за Юлей в наш мир, отерла со лба пот, смешанный с пылью. Витраж над входной дверью осыпался разноцветными осколками. Юлька облегченно вздохнула, взяла меня за руку.

И вдруг жалобный писк донесся из дома.

— Грех!

Я снова бросилась внутрь, заметалась по дому, пытаясь понять, откуда шел звук. Желтые глаза сверкнули под креслом, и я с облегчением запустила туда руку и вытащила за шкирку кота. Прижимая к груди запорошенное пылью и побелкой тельце, я побежала к двери, распахнула ее и замерла на пороге. Передо мной простирались продольные холмы, затянутые туманной дымкой. Пещера Глории, украшенная новым вязаным ковром, никак не могла существовать в моем мире.

— Нет, — прошептала я. — Нет! Нет! Нет!

Я захлопнула дверь и открыла ее снова, еще и еще. Бревна трещали, штукатурка осыпалась ломтями.

— Василиса! — Я повернулась на голос Яра. Он жив, слава светлым! Опомнившись, бросилась к шестиугольной двери. Она все еще сияла, связка ключей погружалась в оплавленный металл. Я схватилась за ключи, но они рассыпались в моих руках. Остался лишь самый простой — тот, что напоминал ключ от одежного шкафа моей мамы. Круглая головка покривилась, но стержень с плоским хвостиком был цел. Я побежала к двери, толкнула ее еще раз… и выпала прямо в объятия Юльки.

— Вася! — Она стиснула меня так, что Грех, которого я прижимала к груди, протестующе мяукнул.

Дом позади меня в последний раз содрогнулся и осел. Мы отбежали к арке, повернулись назад. Облако пыли поднялось в колодце из стен высоток, скрыв солнце. Наверное, мне показалось, но я будто снова услышала свое имя, произнесенное бархатным голосом воеводы.