ли вы и ваша семья еще живы в конце дня?». На этом этапе вас просят представить себя боснийским мусульманином или этническим албанцем.

Обращения к определенной аудитории могут быть более целенаправленными: женщинам (представьте себя потенциальной жертвой изнасилования) или журналистам (представьте, что вас арестовали за написание статьи). На лицевой стороне листовки «Молодежные действия» написано: «Вас посадили бы в тюрьму, если бы вы пожаловались на свою школу?». В тексте рассказывается о девушке в Албании, арестованной за создание «Общества свободы» в знак протеста против решения отменить уроки албанского языка. Далее следует случай с двенадцатилетним иракским мальчиком: «Будете ли вы подвергаться пыткам из-за взглядов ваших родителей? Али был». В конкурсе рассказов подросткам предлагалось «попытаться выразить словами, каково было бы, если бы у вас отняли свободу, заключили в тюрьму за ваши убеждения… Представьте себя узником совести: одиночество, страх и страдания от заключения в тюрьму, хотя вы не совершили ни одного преступления».

Мы очень мало знаем о влиянии таких обращений. Гипотетические сценарии злодеяний могут вызвать сочувствие к жертвам, поддержку вмешательства и готовность пойти на личные жертвы для защиты прав других людей[394]. Тревога и сочувствие коррелировали с силой средств, которые они одобрили. Но изображения, призванные вызвать сочувствие, могут показаться слишком удручающими и отпугивать доноров. В одном исследовании было достаточно простого логотипа названия благотворительной организации; ситуативное давление (имидж, социальное давление) действовало независимо от того, было ли фото или сообщение, выражающее эмпатию[395].

Вызвать сочувствие – сложная задача. Обращения, ориентированные на жертву, подчеркивающие неотложные личные потребности жертв, отличаются от обращений, ориентированных на цель, которые подчеркивают ответственность человека, которого просят о помощи. Обращения потерпевших приносят больше пользы, но только если потребность кажется реальной. Альтруизм, вызываемый эмпатией, и желание отстаивать моральный принцип справедливости – это независимые социальные мотивы, которые могут совпадать, но иногда и конфликтовать. В одном из исследований участники, которых не побуждали испытывать сочувствие, действовали в большей степени в соответствии с принципом справедливости; те, кто был вынужден испытывать сочувствие, с большей вероятностью нарушали этот принцип и поступали несправедливо. Предпочитая помочь человеку, которому сопереживали, они осознавали свою несправедливость[396]. Нам вряд ли требуются социальные психологи, чтобы сказать, что люди или дела, по поводу которых мы испытываем особую эмоциональную озабоченность, часто не являются теми, кто или что больше всего в них нуждается. Но нам нужно напомнить о близорукости альтруизма, вызванного эмпатией, случайном сострадании, возникающем в результате того, что одна страна более фотогенична, чем другая.

Точно так же, как не существует убедительных интеллектуальных аргументов, так и нет эмоциональной смеси – столько гнева, столько вины, столько сочувствия – которая гарантированно вызовет желаемую реакцию. Исследования альтруизма показывают, что доминирующая причина, по которой люди помогают себе почувствовать, что они просто «должны» что-то сделать, слишком неуловима, чтобы ее можно было свести к таким формулам. Ответ одного из членов Amnesty достаточно типичен: «Допустим, вы получили письмо, в котором говорится о правах человека. Я интуитивно чувствую, что именно мне нужно делать».

Действие, расширение возможностей и изменение ситуации

Не только эффект, производимый обращением, но и предварительно существующие интуитивные «интуитивные чувства» могут способствовать ответу на него. Сложные эмоции, такие как вина и сочувствие, могут быть столь же эффективными, как и сложные интеллектуальные аргументы. Большая часть пассивности возникает не из-за отсутствия правильных чувств, а из-за понимания того, что обычный человек, такой как я, ничего не может поделать со столь чудовищной проблемой.

Успешность призывов зависит от вдохновляющей уверенности в том, что вы действительно можете сделать что-то простое, чтобы помочь – отсюда успех программы «Пропусти обед, спаси жизнь». В одном исследовании сравнивались различные почтовые кампании Красного Креста по сбору денег для жертв голода, вызванного войной в Судане[397]. Эмпатия, вызванная «когнитивным взглядом на перспективу» (вы можете представить себя в той же ситуации, что и нуждающийся человек), привела к более низкому уровню отклика, чем «воспринимаемая эффективность помощи», вызванная восприятием потребности как заслуживающей и поддающейся краткосрочной помощи… (Однако тот факт, что общая сумма пожертвований от 2648 респондентов составила всего 390 долларов, не считая даже почтовых расходов, не слишком убедительно говорит об общем успехе обращения).

Но фраза типа «Пропусти обед, спаси жизнь» вряд ли применима к миру зверств. Как продемонстрировать цепочку расширения возможностей? Как отмечает Чарни, психологический принцип, согласно которому направление людей на действия в соответствии с информацией приводит к лучшему усвоению знаний, чем пассивное восприятие, становится еще более актуальным, когда сама информация является напоминанием о бессилии аудитории[398].

В цепочке расширения возможностей есть три звена: (1) Что-то можно сделать; (2) Мы можем это сделать; (3) Вы можете изменить ситуацию – вот что вы можете для этого сделать.

Следующие примеры из деятельности AmU показывают первый и третий этапы:

«оружие, выкованное не из закаленной стали, а из совести обычных мужчин и женщин, таких как вы, в виде писем, открыток и внимательного непреклонного взгляда, который не оставляет репрессивному правительству места, где можно спрятаться…»

«поистине необычайная сила, которой обладают обычные люди, когда они вместе выполняют миссию совести, используя яркий свет истины и мирового мнения в качестве своего единственного оружия. Могучий голос справедливости, перед которым неоднократно уступали даже самые безжалостные тираны, не желавшие нести ущерб своему имиджу и ощущавшие угрозу своим международным интересам».

Смысл послания таков: «Присоединяясь к Amnesty International и осуждая жестокое обращение с такими людьми, вы можете помочь разоблачить коррумпированное правительство, тайную полицию, мучителей и убийц». Вы присоединяетесь, осуждаете, помогаете разоблачать, демонстрируете свою приверженность – но что делает организация? «Ваше письмо может спасти жизни», но как? Этот недостающий второй этап должен проявиться на двух уровнях: малой силы (как помогают отдельным людям) и глобальной силы (общие достижения организации).

Малая сила

Иконография первоначального призыва Amnesty – освободить отдельного узника совести – остается сильной формой расширения возможностей. В одной из листовок задается вопрос: «Каков наилучший способ освободить невинную жертву жестокой несправедливости?». Предлагаемый метод описан с драматизмом и эмоциональным накалом. «Ежедневное обозрение (Daily monitors)» снабжает из разных точек мира Amnesty International информацией о тяжелом положении конкретной жертвы несправедливости; факты проверяются опытными исследователями в сложном нервном центре организации. Подразделение Urgent Action Network получает «тревожный звонок» и начинает действовать в течение двадцати четырех часов после ареста человека; тысячи писем, факсов, открыток отправляются со всего мира. Результат: многие из тысяч заключенных, освобожденных по амнистии каждый год, не были бы освобождены, если бы не (организация и) вы: «Помните и