Казалось, они прождали целую вечность, когда наконец вполпервого ночи раздался звонок в дверь. Джейн была расстроена и очень бледна,глаза ее припухли от недавних слез. Эдвард не скрывал своего раздражения. Запоследние два дня его терпение подверглось сильному испытанию, и он очень хотелкак можно скорее покончить со всем этим и вернуться в Сан-Франциско.

Диана пригласила их в дом, но Джейн осталась стоять напороге и только покачала головой. Слезы хлынули у нее из глаз.

— Простите меня, — прошептала она.

Диана уже приготовилась услышать самое худшее и положиларуки на живот, как будто стараясь защитить этого ребенка.

— Простите, — снова повторила Джейн, — язнаю, как это тяжело для вас обоих, — она пыталась подобрать нужныеслова, — но теперь я уверена. Я знаю, что не могла… что не могу… Я несмогу стать ей хорошей матерью, если один раз уже предала ее…

Диане показалось, что она сейчас потеряет сознание и Эндипришлось поддержать ее за плечи, чтобы она не упала.

— Мы улетаем в Сан-Франциско прямо сейчас. — Джейнпротянула Диане конверт. — Я подписала все документы.

Диана не выдержала напряжения и заплакала. Джейн ссочувствием посмотрела на нее и попросила разрешения войти в дом.

— Можно, я взгляну на нее еще только раз? Клянусь, ябольше никогда не буду пытаться увидеть девочку. Теперь она ваша. — Онабыла так трогательна, что Диана не смогла ей возразить и молча провела еенаверх, в спальню. Хилари крепко спала в детской кроватке, стоявшей в углу ихспальни. По соседству у нее уже была своя комната, полная плюшевых зверушек,кукол и других подарков, но им нравилось, когда она была рядом с ними. И Энди сДианой никак не решались «выселить» ее из своей спальни.

И теперь Джейн стояла, глядя на малышку, и ее сердцесжималось, а глаза были полны слез. Она коснулась щеки девочки тонкимипальцами, как бы благословляя ее.

— Спи, моя дорогая, — прошептала она, — явсегда буду любить тебя. — Джейн постояла так еще минуту, а потомнагнулась и поцеловала девочку.

Диана почувствовала, как к горлу подкатил комок. Джейнпомедлила еще мгновение, глядя с порога спальни на спящую девочку, а потомначала спускаться по лестнице. Она оставила своего ребенка, и ей нечего былобольше делать в этом доме. На прощание она стиснула руку Дианы и медленнопобрела к машине за своим мужем. Когда дверь за ними закрылась, Дианапродолжала горько плакать и никак не могла остановиться. Она чувствовала вину,и печаль, и сожаление, и… невероятное облегчение оттого, что Хилари осталась сними. Это было целое море чувств, и, боясь исчезнуть в нем, она судорожнообняла Энди.

— Пошли. — Энди медленно повел жену наверх, обнявза плечи, вздрагивающие от рыданий. Было уже почти два часа ночи, они былиужасно взволнованы событиями последних двух дней, и Энди считал, что им простоповезло, что у Дианы не начались преждевременные роды.

На следующий день он велел жене оставаться в постели и взялна себя все заботы о малышке. Эрик Джонс прилетел лично, чтобы забратьдокументы. Все было оформлено над лежащим образом. Хилари Диана Дуглас теперьнавсегда принадлежит только им.

— Мне не верится, что все кончилось, — тихосказала Диана после того, как ушел Эрик. Теперь уже никто не МОГ забрать у нихдевочку. Никто не придет и не скажет, что передумал. Никто не сможет разлучитьих.

Близнецы Брэда и Пилар должны были появиться на свет вначале ноября, и в течение последнего месяца она почти совсем не вставала скровати, поднимаясь только в ванную и туалет. Ей уже до смерти надоело всевремя лежать И думать о том, что может случиться. Например, один из близнецовзапутается в пуповине и задохнется или во время родов один помешает другому.

Брэд почти не отходил от жены, делал вместе с нейдыхательные упражнения, чтобы во время родов Пилар делала это автоматически.Она так растолстела, что была похожа на карикатурное изображение женщины,проглотившей дом. Иногда, разглядывая себя в зеркале, Пилар от души смеяласьнад своим неузнаваемо изменившимся телом Иногда ей казалось, что уже никогдабольше у нее не будет стройной фигуры и плоского живота.

— Это уже достижение, — как-то вечером поддразнилБрэд, помогая ей выбраться из ванны. Она сама не могла делать практическиничего. Не могла искупаться без его помощи, не могла надеть даже тапочки.

Марина заходила к ним так часто, как только могла, и, когдаБрэд уходил на работу, в доме почти всегда была Нэнси. Она сочувствовала мачехеи говорила, что не поменялась бы с ней местами ни за что на свете. Как-то раз,придя домой, Нэнси заявила мужу, что, пока все вокруг ходят на приемы,развлекаются и наслаждаются жизнью, бедняжка Пилар лежит целыми днями как живаягора, готовая вот-вот разродиться.

Часто звонила мать, она, казалось, смирилась с мыслью, чтоПилар беременна. Она даже несколько раз порывалась прилететь, но дочь не хотелаэтого.

Пилар жаловалась, что уже шесть месяцев не была упарикмахера, и, когда ей становилось уж совсем невмоготу, Брэд снова и снованапоминал ей, чем увенчаются все ее страдания. Конечно, она и сама этопрекрасно знала. Просто для нее это было невыносимо — лежать и ждать, когданачнутся роды.

Оба младенца развивались нормально, и, судя по тому, чтоодин плод выглядел чуть крупнее, доктор во время последнего осмотрапредположил, что это скорее всего мальчик В его практике такое случалось. Онтакже сказал ей, что они пригласят самых опытных специалистов принимать у неероды. И из-за ее возраста, и из-за того, что она будет рожать двойню, врачхотел, чтобы присутствовал еще один акушер и два педиатра для обоих детей.

— О, это будет похоже на торжественный прием, —проговорил Брэд, пытаясь разрядить обстановку.

Он заметил, как напряглась Пилар, когда доктор заговорил обопытных специалистах и о том, что может произойти, если ей понадобится делатькесарево сечение. Не хотелось думать о подобной операции, но надо было бытьготовыми ко всему. И Брэд заметил, что чем меньше дней оставалось до родов, тембольше нервничала Пилар.

Доктор попросил ее соблюдать максимальную осторожность исразу же звонить ему, если ее будет что-то беспокоить. За неделю доназначенного срока Пилар рано утром почувствовала острую боль внизу живота исразу поняла, что у нее начались схватки. Когда боль отпустила, она позвонилаврачу, и тот посоветовал ей немного походить, чтобы ускорить роды. Сделав это,Пилар была страшно удивлена тем, как сильно ослабла. Ноги у нее тряслись иподгибались. Она страшно расстроилась оттого, что не смогла долго ходить, у неене хватало сил, она задыхалась и боялась потерять равновесие.

В тот же день после полудня у нее начались регулярные боли,но, когда Брэд предложил поехать в больницу, они прекратились.

— Боже, как я хочу скорее избавиться от этого, —сказала она Брэду.