— Но, согласись, не у всех твоих пациентов сорокалетниематери. Наверняка среди них есть и молодые.

— Да, это так, но с природой нельзя шутить, Пилар. Тыможешь жестоко поплатиться за это.

— Но пока все нормально, и оба малыша в порядке. Вовсяком случае, в генетическом плане.

— Они предупредили тебя о том, что при этом анализесуществует риск попадания инфекции, которая может погубить плод? —Холодный голос разума из Нью-Йорка. И ни единого слова поздравлений. Но теперьПилар уже не ждала от нее ничего. Она просто сообщила матери новости. И ее неинтересовало, как она к ним отнесется.

— Да, они обо всем этом предупредили, но все прошлоочень гладко.

Рада это услышать. — Последовала долгая пауза, нонаконец Элизабет Грэхем, вздохнув, нарушила ее: — Я действительно не знаю, чтосказать тебе, Пилар. Я бы хотела, чтобы ты не делала этого. Я считаю, что длятебя это слишком поздно и кто-то дал тебе плохой совет. То, что тысделала, — глупо и рискованно. Вообрази, что с тобой будет, если тыпотеряешь этих малышей? Зачем обрекать себя на это?

Пилар закрыла глаза, вспомнив о выкидыше. Новая беременностьизлечила ее душу, но в ней всегда останется уголок, в котором будет вечнохраниться память о страшно!! потере.

— Пожалуйста, не говори так, — спокойно ответиладочь, — у нас все должно быть нормально.

— Надеюсь, что ты права. — Тут она добавилапоследнюю каплю, которая переполнила чашу: — Брэд, должно быть, сильнопостарел. — Но Пилар в ответ только рассмеялась и, повесив трубку,передала мужу все «пророчества» матери. Как и ее, его это здорово позабавило.

— Надеюсь, ты не будешь обращать внимания.

— Но моя мамочка раскусила вас, сэр! Богиню Грэхем необманешь!

— Ну и заставила ты ее понервничать, причем саманаслаждалась каждой минутой своего действа. Бедная женщина думает, что онасвободна и независима, как вдруг ты преподносишь ей сюрприз в виде сразу двухвнуков. Для такой, как она, это серьезное испытание.

— О, ради бога, не пытайся оправдать ее, — вздохнулаПилар. — Эта женщина просто бесчеловечна.

— Да нет же, — неожиданно встал он на еезащиту, — и я уверен, что она прекрасный врач. Просто в нашем понимании, ив твоем, и в моем, она — плохая мать. Это не ее про филь. Но в ее жизнисуществуют другие сферы деятельности, где она является просто незаменимымчеловеком.

— Ты говоришь, как моя совесть, — недовольнопроговорила Пилар и поцеловала его.

Наконец-то она сказала обо всем матери. Теперь она можетполностью посвятить себя мужу и своим будущим малышам.

* * *

В июле они все праздновали день рождения Адама. У Пилар былопять месяцев, но выглядела она так, как будто уже все восемь. К счастью, еебеременность протекала нормально. Правда, большую часть времени она теперьпроводила в постели. В случае с близнецами врачи не хотели рисковать, иначе унее могли быть преждевременные роды.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Марина,забежав как-то проведать ее, и Пилар рассмеялась, пытаясь сесть на кровати.

— Как будто у меня внутри стадион, на котором идетбейсбольный матч между командами высшей лиги. Я не уверена, что эти ребятасобираются стать друзьями, они только и делают, что пинают друг друга ногами ипытаются выбить из меня дух. — Даже пройтись по комнате для нее теперьбыло занятием не из легких. Она чувствовала огромную тяжесть и не переставалаудивляться размерам своего живота.

— Да, когда ты что-то делаешь, никогда неостанавливаешься на полпути, — как-то, улыбаясь, сказал Брэд, наблюдая,как она пытается приступом взять ванну.

Пилар действительно выглядела неправдоподобно огромной. И,наблюдая за ней какое-то время, можно было заметить, как двигаются и толкаютсямаленькие коленки, ручки, локти и ножки. Сначала это очень нравилось Пилар, нок середине лета она стала чувствовать себя довольно не уютно.

А к сентябрю ее состояние стало просто невыносимым. Еепостоянно мучила изжога, живот, казалось, вот-вот взорвется, кожа натянуласькак на барабане, спина была смешно изогнута, а лодыжки стали в два раза толще,чем обычно, и, если она продвигалась по дому дальше террасы, силы совершеннооставляли ее. Пилар просто не осмелилась бы выйти из дому. Она бояласькаким-нибудь неосторожным действием спровоцировать преждевременные роды.Коллеги присылали ей работу на дом, но она никак не могла приспособитьсяработать, лежа в кровати. И к концу месяца стала подумывать о том, как долгоона сможет это вынести.

До родов оставалось еще шесть недель, и они казались ейцелой вечностью, но, даже когда она жаловалась, что ей совсем невмоготу, всемсвоим существом Пилар сознавала, что все ее мучения окупятся.

— Никогда больше не буду с тобой смотретьпорнографические фильмы, — проворчала она как-то ночью, когдапочувствовала себя особенно плохо, и Брэд засмеялся, массируя ее затекшиелодыжки.

— Но ведь благодаря им у тебя такие большие ребята.

— Прекрати хвастаться.

— Я не хвастаюсь. — Он улыбнулся и наклонился,чтобы осторожно погладить ее живот. Он тут же почувствовал сильный толчок иувидел, как дрогнул живот Пилар. — Они, наверно, не успокаиваются ни наминуту?

— Да уж, особенно если им потакать. Они засыпают,только когда я хожу, но, видит бог, я просто не в состоянии это делать. —Брэд засмеялся, пытаясь своим бодрым видом внушить ей хоть немного оптимизма. Унего сердце сжималось от жалости, когда он смотрел на нее. Пилар так страдала,а он почти ничем не мог ей помочь.

И хотя Брэд ничего не говорил жене, но тоже был оченьобеспокоен предстоящими родами. Он уже несколько раз советовался с докторомПаркером, как им действовать в этот важный момент. Доктор Паркер считал, что ейне понадобится делать кесарево сечение, но допускал вероятность операции вслучае, если вдруг кто-то из близнецов перевернется или возникнутнепредвиденные осложнения.

В октябре к ним в дом начала приходить медсестра, котораязанималась с Пилар психологической подготовкой к родам. Глядя на жену, Брэд стревогой думал о том, как она будет рожать. У нее уже было тридцать четыренедели, и доктор Паркер надеялся, что самое позднее в тридцать шесть у нееначнутся роды.

Октябрь оказался не очень спокойным месяцем для Энди сДианой. Она была на шестом месяце, и Джейн с Эдвардом должны были вот-вотподписать заключительное соглашение об удочерении Хилари Дугласами. Эрикнезадолго до этого разговаривал с ними и заверил Диану, что проблем никаких невозникнет. Родители определенно собирались подписать документы.

Собирались до того момента, пока однажды в среду утром непозвонил Эрик и не попросил к телефону Энди. Энди долго молча слушал, что емуговорил собеседник, и по тому, что он ни разу не взглянул на нее, Диана поняла,что случилось что-то ужасное. Она прижала к себе весело лопочущую пятимесячнуюмалышку, и девочка, уловив ее напряжение, заплакала, как будто тожепочувствовав что-то не ладное. И когда Энди повесил трубку, Диана была в этомабсолютно уверена, хотя он еще ничего ей не сказал.