оттенок. Она была одета в довольно откровенное красное платье и длинный бардовый плащ. Она отличалась от остальных. Хотя бы тем, что все почтенно склонили головы, когда она встала. — Хотя, должен признаться, твоя смелось не может не вызывать уважения.

— Это ты тут главная? — Хмуро отозвалась Лив. Она и сама удивилась, откуда в ней вообще нашлись силы, чтобы говорить. Ведь все это — этот красный цвет, надменные лица, свастики на стенах — все морально припечатывало к земле. Да, она боялась того, что ждет ее дальше. Но и забиваться в угол от страха не собиралась. Какой в этом смысл? Не лучше ли собраться с мыслями и искать выход? Поэтому она и собиралась тянуть время глупыми вопросами.

— Можно сказать и так, но все мы здесь — достойные. Все мы — новая эра сверхлюдей, — в голосе этой девушки было что-то скользкое и устрашающе спокойное. Она напоминала Лив удава, который успокаивает свою жертву до тех пор, пока не проглотит ее целиком. — Мое имя — Дэниел. А это, — девушка провела ладонью вдоль собственной талии, — всего лишь сосуд для меня.

— О, — догадалась, наконец, Лив. — Так ты дух. Очень нехороший дух, который без спросу пользуется чужими телами.

Ее охватило презрение. Захотелось засунуть руку в живот этой девушки и вышвырнуть из ее тела непрошенного гостя. А после растоптать его наглую призрачную морду.

Пока губы Дэниела растягивались в ухмылке, она бегло пробежалась взглядом по остальным нацистам, которые расселись на пьедестале. И нашла то, что искала. Искала, но всем сердцем мечтала не найти здесь.

Марк. Он сидел всего через три стула от Дэниела, рядом с темноволосым парнем с красными глазами, и неотрывно смотрел на нее своим холодным голубым взглядом. Она надеялась увидеть на его лице хотя бы какой-то знак. Хоть какой-то намек на то, что он все еще ее друг. Но уже тот факт, что он сейчас находился здесь в этой красной форме говорил ей все красноречивее любых слов.

— Почему же без спросу. Кимико была очень мила и прониклась моей историей. Впустила меня в себя добровольно, — в наигранном удивлении развел руками Дэниел.

— Держу пари, что твоя история едва ли была правдивой, — хрипло отозвался Нико и сплюнул кровавый сгусток себе под ноги. — Скотина.

— Я бы на твоем месте попридержал язык за зубами, Айс Берг, — Дэниел изящно вздернул чужую бровь и подошел чуть ближе, спускаясь на одну ступеньку. — Вы с Алой живы лишь потому, что в этом зале есть немало людей, которые просто мечтают с вами расквитаться. Каждый. По очереди. Если бы не это, вы бы уже давно были мертвы. Меня же интересует только эта милая девушка.

— На кой черт тебе нужна Лив, козлина? — Прорычал Нико и дернулся было вперед, но ошейник на его шее тут же вспыхнул красным. Сдавленно простонав, он осел на землю.

— Думаю, она уже и сама догадалась, не так ли? — Мило улыбнулись ей женские губы.

— Но те, что похитили меня, сказали, что я тебе не подхожу, — растерялась Лив и сделала шаг назад. Но, оказалось, те, кто стоял сзади, уже сомкнули свой строй сзади и грубо толкнули ее обратно.

— Они сказали именно то, что ты и должна была услышать в тот момент, — Дэниел улыбнулся так, как улыбаются родители, когда их маленькие дети говорят откровенную, но довольно-таки милую глупость. Лив прокрутила в голове тот ужасный день. И то, к чему привели мысли, ей отнюдь не понравилось. Ей нужны были ответы.

— Тогда зачем все это? К чему был тот спектакль? Чего ты ждал, если я была в твоих руках еще тогда… — Лив запнулась на полуслове, понимая, что на самом деле она была в его руках даже раньше. Он знал о ее способностях уже очень-очень давно. Знал о них, подсылая к ней Марка. Тогда почему?

— Скоро ты все поймешь, — взмахнув плащом, Дэниел вернулся к своему стулу-трону и изящно опустился в него, положив ногу на ногу. Признаться, он вел себя достаточно женственно для мужчины в теле девушки. — Поймешь, что все это время ты делала только то, что от тебя требовалось. Шла туда, куда я тебя направлял. Говорила то, что было нужно мне. А теперь… Теперь ты так же послушно отдашь свое тело мне.

— Что за бред, — потеряв самообладание, вскрикнула Лив. Она вдруг почувствовала себя загнанной в угол и невероятно слабой. Потому что его слова были похожи на что угодно, но только не на блеф. Затравленно обернувшись к напряженной Ами, она с надеждой заглянула в глаза подруги. — Ами, я бы никогда…

— Я знаю, — хрипло ответила Алая. Было видно, что ошейник доставляет ей боль, но девушка все же выжала из себя слабую полуулыбку. И этого хватило ровно настолько, чтобы просто снова взять себя в руки.

— Одного тела тебе мало, хренов ты полтергейст? — Нико успел отойти от боли и снова поднялся на ноги. Его куртка была безнадежно порвана, а на щеке уже раздувалась назревающая гематома. Лив оставалось только удивляться, как ее друзья до сих пор держатся на ногах.

— Это тело, — охотно отозвался Дэниел и поднял руку перед своим лицом. Брезгливо уцепившись двумя пальцами за серую кожу, он потянул вверх, и она податливо подалась вверх, как безжизненная резина. Ухмыльнувшись, он/она резко дернул рукой и клок кожи с омерзительным хлюпающим звуком просто отвалился от руки, обнажая зеленоватый кусок мяса. Даже на таком расстоянии Лив почувствовала омерзительный гнилой запах, — несколько поизносилось. К сожалению, две души не могут долго уживаться в одном теле, поэтому моя милая Кимико, светлая ей память, пожертвовала и свою жизнь на благое дело.

— Благое дело? А ты себя не переоцениваешь? — Голос Нико был просто пропитан презрением.

— Переоцениваю ли я себя? — Удивился вдруг Дэниел. — Нет. Потому что, если бы не я, ты бы так и продолжил волочить свое жалкое существование, Айс Берг. А кем ты стал благодаря мне? Весь город тебя обожает. Я сделал тебя героем. Пусть и ненадолго.

— Не ты сделал это, а чертов импульс!

— А кто по-твоему его устроил? — Холодно захохотал он, но его глаза продолжали сочиться ледяным ядом. — Катерина до последнего верила, что сделает мир лучше. И я по началу верил. Пока не понял, что на самом деле сделает его лучше. Увидев ее последние вычисления, я понял настоящие возможности темной материи и ее частиц. Раз, — Дэниел щелкнул пальцами. — И мир очистился. Стал лучше. Мы стали лучше.

— Но какой ценой? — Сквозь ком в горле, тихо проговорила Лив.