от потрясения. Он подошел к Карине и, взяв ее за руки, с неожиданной аккуратностью поднял ее на ноги.

– Пора идти, принцесса, – рыкнул он, и Карина, покачнувшись, пошла к берегу острова, направляясь в то будущее, которое она выбрала для себя, в противоположную сторону от своих друзей, куда бы они ни направились.

29. Малик

В сердце бескрайней золотой пустыни, где днем в сапфировом небе сияло солнце, а ночью среди бесчисленных звезд танцевала луна, сидел мальчик. А внутри мальчика умирало дерево.

Еще недавно оно было зеленым и величественным, от его густой кроны невозможно было отвести глаз. Но сейчас кора его потемнела от гнили, плоды сморщились. И вся роща вокруг него выглядела не лучше – деревья теряли листву, иссыхали.

Хотя роща находилась внутри мальчика, он не видел, что она постепенно увядает.

Но это видел Царь Без Лица. Он прожил долгую жизнь. Ему доводилось видеть, как люди теряют себя – например, по причине войны, насилия, горя. Но никогда еще он не наблюдал за этим процессом изнутри.

Так как обосуме некуда было идти и нечего делать, он опустил голову и стал ждать.

По территории Зирана были разбросаны тайные укрытия шпионской сети султанши. Предполагалось, что они могут сослужить службу и в случае, если кому-либо из членов царской семьи потребуется бежать из города. Но в этом качестве укрытия никогда не использовались, так как никто из Алахари уже тысячу лет не покидал город. К ближайшему из них Фарид вел Малика с сестрами и Ханане с небольшой свитой. Все они были одеты в праздничные наряды, теперь грязные и рваные.

В том, что Малик и его сестры, после всех произошедших событий, покидали Зиран так же, как и пришли в него – в чем были, – хотя теперешняя их одежда была, конечно, богаче тех лохмотьев, – была злая ирония. Ханане шла босиком, но ее ничуть это не беспокоило.

Не то чтобы Малик чувствовал эту злую иронию. Он сейчас вообще мало что чувствовал. Его разум будто онемел. Он ни о чем не думал и шел вперед, механически переставляя ноги. Он даже не обращал внимания на тени, злобно шептавшие ему в уши о возмездии.

Утро только занималось над горизонтом, когда они добрались до места назначения: небольшого крестьянского дома на краю незасеянного поля. Земля здесь потрескалась от землетрясения, по полю разнеслись деревяшки и опилки. Глядя на обветшавший домик, нельзя было заподозрить, что тут может остановиться представитель знати, – видимо, это и было главным.

И все же, перед тем как Фарид постучал в ворота, Малик на всякий случай приготовил призрачный клинок. Что, если мятежники взяли под контроль шпионскую сеть? Тогда им придется снова сражаться за свою жизнь, как во время коронации…

Его сознание в ужасе замерло, он не хотел вспоминать произошедшую в Ксар-Алахари бойню. Малик старался не думать и о Лейле и Наде, которые по-прежнему находились под воздействием заклятия, заставлявшего их беспрекословно ему подчиняться.

Хозяйка дома оказалась моложе, чем предполагал Малик. Она с подозрением воззрилась на них через щель в воротах.

– Кто там?

– Ветер сегодня дует на восток, – сказал Фарид. Несмотря на тяжелый переход, в его голосе не слышалось усталости.

Малик крепче сжал рукоять кинжала. Если женщина не ответит на пароль, им придется ее убить – ведь она их видела и может выдать мятежникам. Снова кровь, снова предсмертные стоны, как… как…

Но хозяйка дома отперла ворота и приветствовала их знаком уважения.

– Однако за солнцем ему не угнаться.

Женщина пустила их во двор и закрыла ворота на засов. Дом состоял из трех комнат, следующих одна за другой, и небольшой пристройки, где она держала кур и коз. Малик с сестрами стояли в сторонке, пока Фарид объяснял, что произошло во дворце. Ханане не отходила от Фарида, но молчала, придерживая пальцами полоску ткани, закрывавшую рану на ее шее.

Хозяйка отдала Фариду и Ханане собственную спальню, а Малику и сестрам – вторую комнату, в которой, как он предположил, жили ее дети. Устроив путников, она с детьми ушла готовить им ужин из скудных припасов, что у нее имелись. Фарид облокотился на шаткий стол и провел рукой по волосам.

– Да, вчерашний вечер прошел совсем не по плану, – пробормотал он. Это было настолько слабо сказано, что Малик рассмеялся бы, если бы помнил, как это делать. Какая-то часть его разума по-прежнему находилась там, в коронационном зале, и перед его мысленным взором люди, словно скот на бойне, падали на пол под ударами мечей. Закрывая глаза, он всякий раз снова резал их собственной рукой – его острый клинок резал мышцы и кости, словно пергамент…

Дыши. Будь здесь. Будь сейчас. Он защищал себя и близких. Ведь именно к этому все всегда сводится, верно? Семьи Дрисса и Тунде сделали то, что, как они считали, были обязаны сделать. А он был обязан сражаться за себя и сестер.

Другого пути не было.

Малику необходимо было верить в то, что другого пути не было.

Фарид взглянул на Ханане, и взгляд его смягчился. Он нежно взял ее за руку и провел большим пальцем по сгибам ее.

– Все хорошо. Больше нам ничего не угрожает, – тихо сказал он.

Ханане подняла глаза, но посмотрела мимо Фарида на Лейлу и Надю.

– Почему ты их не отпустишь? – хрипло спросила принцесса Малика – она заговорила впервые за много часов.

Малик с бо́льшим энтузиазмом встретился бы еще раз с вооруженными мятежниками, чем с разозлившимися сестрами, но нельзя же вечно держать их под заклятием. Он вывел их в пристроенный к дому хлев. Оказавшись там, он перебрал нити магии и нашел ту, что соединяла его с созданной им иллюзией. Он взялся за нее пальцами.

Но остановился. Может быть, будет лучше, если сестры будут погружены в свои фантазии до тех пор, пока они с Фаридом не выработают какой-либо конкретный план? Ничего страшного не случится, если он оставит окружающую их иллюзию еще на некоторое время…

Не обманывай себя, юноша. Пора тебе ответить за свои действия, – сказал Идир. Малику стало стыдно. Он развеял иллюзию и отступил от сестер. Их глаза просветлели – они как будто пробудились ото сна.

Лейла первой пришла в себя. Она потерла рукой висок и огляделась. Вокруг были куры, козы, глиняные горшки.

– Что… где…

Малик видел, что его сестра снова мысленно оказалась во дворце посреди кровавой бойни – она вернулась в то время, когда его магия еще не заглушила