Вместе с ним остановились и сестры, и Амината. Что-то внутри него щелкнуло. Обратив взор внутрь себя, он проник сквозь разделяющую его и Царя Без Лица преграду и высвободил магию обосуме. Волна магии выплеснулась из его тела и отбросила ближайших нападавших.

– ПРОЧЬ С ДОРОГИ! – выкрикнул Малик.

Он соткал из мрака существ восьми футов высотой, с длинными когтями и острыми зубами, поблескивавшими в тусклом свете. Но это были не просто иллюзии – сила Царя Без Лица овеществила их. Одно из существ схватило подвернувшегося под руку мужчину за волосы и изогнутым когтем снесло ему голову. Другое зубами вгрызлось в шею женщины, затем подняло ее и швырнуло на каменный пол.

Сила переполняла Малика. Идир вопил, чтобы он остановился, но эти вопли могли повлиять на него не более, чем писк комара. В какой-то момент он заметил лежащую Яему, но не успел увидеть, кто сокрушил ее – созданные им чудовища или кто-то из сражающихся людей.

Воздух напитался запахом крови и железа. Магия Малика расчищала им путь.

Он не колебался. Не думал.

Он просто шел вперед. Он пробивал путь себе и сестрам, словно ураган, и позади него оставались только мертвые и умирающие.

– Вот ты где! – воскликнул Фарид, когда Малик и его спутницы наконец добрались до сада. Там стояла зловещая тишина, как будто ночные птицы и насекомые затаились, испугавшись царящего во дворце хаоса. Над дворцом поднимался дым, закрывая почти полную луну.

Фарид открыл вход в царское убежище кольцом с печатью. Они с Ханане спустились в подземный туннель, за ними последовала дрожащая Амината. Лейла остановилась на пороге. В ее глазах вспыхнула непокорность, и она прижала Надю к себе. Малик почувствовал, что она вот-вот пересилит его заклятие.

– Все хорошо. Ты будешь продолжать спокойно идти, – сказал Малик, и магия Царя Без Лица вспыхнула у него в груди. Глаза Лейлы опять потеряли всякое выражение, и она, не возражая, спустилась в туннель. Малик последовал за ней, молясь Аданко и Великой Матери о том, чтобы его выбор оказался правильным.

Он сделал это для их блага. Малик всегда делал – и будет делать – все, чтобы их защитить.

Как сказал Адевале, если бы не они, он не знал бы, кто он такой.

28. Карина

Карина никогда не была религиозна. Даже теперь, если кто-нибудь предоставил бы ей неоспоримые доказательства существования богов, она отнеслась бы к этому с полным безразличием.

Но осознание того, что ее собственная праматерь считает, что она больше ни на что не способна, кроме как умереть, что-то сломало глубоко внутри нее. Ей не нужны были боги, когда у нее была история Баии Алахари, ее путеводная звезда, пример, на который она должна была равняться. Без этого компаса, ведущего ее, Карина была бы похожа на крошечную лодку, дрейфующую в бурном море.

Неудача легла на ее плечи тяжелой ношей. Она побрела искать друзей. Выйдя к пропасти, она подумала, как глупо поступила, когда прыгнула через нее. Ну что она за бездарная дура. Неудивительно, что предки не хотят ей помогать.

– Афуа! Каракал! Ифе! – позвала она, но ей ответило лишь эхо. Целый час она шла вдоль пропасти и вдруг увидела глубоко внизу три точки света. Карина позвала снова, и на этот раз Афуа отозвалась:

– Мы здесь!

Когда она спустилась к своим спутникам, то увидела, что они, перейдя пропасть по солидно выглядящему подвесному мосту, остановились рядом с высоким строением, напоминавшим шатер Мааме в Балото. Карина почувствовала укол вины, осознав, что демоница, должно быть, намеренно сделала свое жилище похожим на это строение. Она тысячи лет находилась в заложниках у завенджи, а потом Карина ее убила – ради чего? Чего она достигла?

Ничего. Абсолютно ничего. Неожиданно Карине это показалось таким смешным, что она расхохоталась, – и одновременно глаза ее обожгли слезы.

– Ты вернулась! – воскликнула Афуа, засунула в карман оберег, который она разглядывала, чтобы скоротать время, и подбежала к Карине. – Ну, как все прошло?

Девочка простодушно улыбнулась ей, и Карина попыталась представить, какой ее видит Афуа – решительной, уверенной в себе, не боящейся брать на себя ответственность?

Я узнала, что единственное, что я могу сделать для Сонанде, – это умереть.

Карина покачала головой:

– Я не нашла святилища.

Афуа перестала улыбаться и в смущении посмотрела на нее.

– Ты не беспокойся! Мы же не осмотрели еще толком этот город. Уверена, ты скоро его найдешь.

Карина уселась на одеяле в маленьком лагере, который ее друзья разбили в круге огромных каменных голов – каждая высотой в два человеческих роста, – и Афуа стала рассказывать, что они делали в те несколько часов, что прошли с их расставания. Карине казалось, что она беседовала с Баией не больше десяти минут, но в святилище время, видимо, текло так-то иначе, чем вне его.

– Мы нашли целую улицу, где изготавливали обереги, и арену для тренировки магических способностей! – В этом подземном городе в воздухе густо висели нити нкра, и они, казалось, взбодрили Афуу. У нее плясали в глазах искры воодушевления. – Подумать только, существовало целое сообщество завенджи, которое возвело этот город!

– А как же Конгрегация? Разве это не сообщество завенджи? – спросил Ифе.

Улыбка Афуы угасла.

– Конгрегация слишком… негибкая. Я и не подозревала, насколько маги там подозрительны и инертны. Я считала, что они действуют совершенно правильно и сохраняют таким образом магию завенджи, но теперь я вижу, что раньше все было совсем по-другому. Раньше мы действительно могли вершить великие дела. Карина, хорошо, что мы не отправились в Конгрегацию за помощью.

Афуа приложила ладонь к одной из статуй, и воздух наполнился низким гулом – Афуа считывала ее историю.

– Этот город – самое живое место из всех, где я побывала. И ему грустно. Он оплакивает Мааме Коготки. Ему нужно, чтобы кто-то накинул мантию хранителя на свои плечи и защитил его, чтобы когда-нибудь, через много поколений, сюда вернулись завенджи.

– Но кто станет новым хранителем? – спросил Ифе.

– Я не знаю. Но пока кто-нибудь не согласится взять на себя эту роль, Доро-Лекке останется без защиты.

Все это время Каракал не спускал с Карины глаз. Ей казалось, она успешно следит за выражением лица, но он прищурился и сжал кулаки.

– Что? – отрывисто спросил он. – Ты не получила ее? – «Ее» означало силу богов – то, за чем они сюда явились.

– Нет, не получила, – процедила она сквозь сжатые зубы. Каракал усмехнулся – горько и злобно.

– Я знал. Я это знал! – Принадлежащий к Сизигии Ветра