– Флер… это правда ты? Скажи хоть что-нибудь…

Джон смотрел, как в ясных темных глазах нарастало напряжение.

– Ты этого хочешь? – спросила она еле слышно.

– Да!

Снова вздохнул ветер. И она?

– Я рада. Сначала я не могла.

– И я. Мне показалось – это колдовство.

– А если так?

– Другого и быть не может. Это заколдованное место.

Она растерянно кивнула, ее глаза снова затуманились. Джон был растерян не меньше. Потрясение толкнуло его на откровенность. Это место. Где они виделись в последний раз, где он в последний раз обнял ее, где они, наконец, стали любовниками – телом и душой. Как странно, снова увидеть ее здесь и сейчас.

– Как странно, – повторил он и лишь потом сообразил, что вслух эти слова произносит в первый раз. – Как странно, что мы встретились здесь.

– Как исполнение желаний.

– Да.

– Ты жалеешь?

Молниеносность ее вопроса заставила его признаться:

– Нет.

Почему? Год назад он от одной мысли о ней почувствовал бы себя бесконечно виноватым. Но год назад с ним была Энн.

Флер следила за ним глазами, снова ясными, как у птицы.

– А ты? – спросил он, в свою очередь.

– Нет!

Она мотнула головой, и в дробных солнечных лучах ее волосы сверкнули огненными бликами. Цвет, навсегда врезавшийся в его память. И все в ней было таким, как он помнил, все до последней мелочи. Как мало она изменилась! Да, это колдовство – смотреть на нее здесь.

Джон провел ладонью по лбу к волосам. И улыбнулся. Первым. И увидел, как смягчилось ее лицо, но она продолжала смотреть на него так, словно он узрел видение.

Осторожно и медленно она подошла к бревну, помедлила и, вдруг решившись, села. Джон предупредил ее намерение и чуть посторонился, а потом уступил естественному порыву и сел рядом с ней.

Флер! Ее теплый аромат был как благоухание лета. Внезапно Джон неистово захотел узнать, что привело ее сюда. Но как спросить? Это было бы дерзостью, ведь сам он не имел никакого права быть здесь. И он чувствовал, что она все еще не опомнилась, все еще боится. Неудивительно: он же и сам не верит своим глазам.

– Наверное, ты не понимаешь, почему я здесь… – начал он, провел рукой по волосам, обвел взглядом полянку, ничего не видя, пытаясь яснее понять собственные побуждения. Вокруг смыкались лиственницы, они были словно в исповедальне.

– Собственно, я бывал тут раза два после… – Он запнулся и неловко закончил: – …когда мне нужно было подумать.

Он опустил руку с нервным смешком, более похожим на вздох.

– Наверное, мне следовало попросить разрешения у владельца.

Он взглянул на Флер и был вознагражден ее первой улыбкой. Ее нерешительность вдруг исчезла.

– Не беспокойся, – сказала она все так же тихо, но уже уверенным голосом, и потрогала его за плечо. – Ты его получил.

Джон подумал, что вид у него, конечно, идиотский. Она хочет сказать?.. Верна ли его догадка?..

Ответ он получил, не задав вопроса.

– Да, Джон. Я купила Робин-Хилл.

Как оглушает даже мелочь, если ее не ожидать! Эти шесть коротких слов поразили Джона, уничтожили само время. Настоящее и прошлое вихрем вращались вокруг них. Воспоминания, мечты, реальность смешались неразделимо. Словно она сказала:

«Прошлое можно изменить – взгляни, я его изменила!»

И опять она ответила, не дожидаясь вопроса:

– Нет, жить тут я не буду.

– А!

Джон устыдился облегчения, которое испытал, услышав это. Он надеялся, что она ничего не заметила, но ничего не мог с собой поделать: он испытал облегчение. Какая сила в былой собственности, в былом осознании себя хозяином!

– Я открою дом отдыха для раненых летчиков.

– Чудесно! – пробормотал он, еще больше стыдясь собственной мелочности. Как похоже на нее – делать что-то, организовывать, найти практическое применение своей энергии. А он? Что может сказать о себе он? И не впервые за этот день Джон «почувствовал к себе презрение за то, что не стал солдатом».

– Как видишь, Джон, я вношу свой вклад. Я твердо решила что-то сделать!

– Да. И так похоже на тебя – сразу найти, что именно. – Он сорвал голубой цветочек, покачивавшийся у его ноги, и вспомнил сад коттеджа и лицо юной девушки на фоне голубых цветов. Он рассеянно вертел стебелек. – Жалею, что у меня нет твоей… твоей уверенности в том, что ты делаешь.

Они оба уставились на голубые лепестки в его пальцах. Тут Джон узнал незабудку и отбросил ее.

– Моя помощь никому не нужна.

Его слова повисли в воздухе, а потом Флер сказала ласково:

– Она нужна мне, Джон! – и добавила твердо, перехватив его недоуменный взгляд: – Если только ты говоришь серьезно.

Она всматривалась в его глаза. Ее лоб пересекла суровая складка. Ему почудилось, что она знает все, о чем он думает. В отличие от него.

– Послушай, Джон, если ты правда хочешь помочь, я бы нашла для тебя дело. Забудь прошлое, я тоже забуду, и мы вместе сделаем много.

Ее коротенькая речь сняла тяжесть с его души. Он сам вряд ли сумел бы найти эти слова, и шанс был бы упущен. Как она практична! И разумна. Флер!

– Да-да, Флер. Попробуем. Скажи, что я мог бы сделать?

– Я зарегистрирую Робин-Хилл как благотворительное военное начинание, и мне требуется попечительский совет, готовый понести часть расходов. Дом я возьму на себя, но потребуется купить оборудование, потом заработная плата, текущие расходы… Двух попечителей я уже нашла. Нужны еще трое-четверо. В смысле работы многого от них не потребуется. Только собираться раз в три месяца, ну, и всякие мелочи. Однако пожертвования должны составить…

Она назвала круглую сумму. Джон счел ее вполне разумной и так и сказал. Он с радостью уплатил бы вдвое больше, лишь бы облегчить свою совесть. Робин-Хилл – приют для выздоравливающих раненых – это уже что-то!

– Звучит чудесно, – сказал он, когда она договорила. – Бог свидетель, как уже нужны такие дома! – Внезапно он вспомнил того, кому уже нельзя было помочь. – И особенно для летчиков, – добавил он.

– Мой дом предназначен как раз для летчиков! – Флер снова улыбнулась. Джон улыбнулся в ответ, но не успел заглянуть ей в глаза – она встала. Он последовал ее примеру.

– Я напишу тебе о подробностях. Конечно, ты можешь в любую минуту отказаться…

– Нет-нет! Не беспокойся! – Ну почему она вдруг решила, что он может передумать? Он же дал слово – и без колебаний.

– Значит, мы договорились, – сказала она ровным голосом. – Мне пора… – Она кивнула в сторону дома.