Джерт улыбнулся и шагнул ко мне.

— Как же ты выжила? — Улыбка его растаяла, и он грозно крикнул: — И где Генрих?! Он тоже жив? — Вдруг гнев его испарился, инститор холодно рассмеялся и. водрузив шлем мне на колени, присел на корточки: — Понимаю! Ты думаешь, я ещё не знаю, что кулоны фальшивые… Что? Отвлекаешь меня, пока Генрих переманивает мои голоса?

Сердце моё замерло, а спина покрылась холодным потом. Я облизала вмиг высохшие губы и с трудом проговорила:

— Я не понимаю, о чём ты говоришь. Генрих мёртв! И Олдрик тоже… Я не знаю, почему я осталась жива. Говорят, что Комитет создала моя мать. Может, она сделала так, чтобы никто не смог бы навредить самой даймонии?

На глазах Джерта мелькнуло сомнение, но через мгновение лицо его исказила усмешка. Инститор поднялся, и я заметила в его руке сотовый.

— Ищите Генриха, — коротко приказал он. — Даю лицензию убить на месте.

— Нет! — вскочила я и тут же прижала руки к губам, по полу с грохотом покатился железный шлем, и дыхание моё перехватило.

Джерт коротко рассмеялся и опустился на тахту, рука его легла мне на талию, и инститор потянул меня к себе. Я уронила руки и подчинилась, присев рядом с охотником.

— Действительно, обошлось без прелюдий, — иронично произнёс Джерт и покачал головой: — Как же было глупо со стороны Генриха не воспользоваться твоими чувствами! Давно бы стал Главой… — Он вновь прижал к уху телефон и, не отрывая от меня пристального взгляда, проговорил: — Слушай внимательно. Когда найдёшь Генриха, просто скажи ему «убей невесту».

Джерт отключил телефон, а я смотрела на него, внезапно позабыв, как дышать. Страшная догадка пронзила меня.

— Ты такая наивная! — хмыкнул Джерт и хитро покосился на меня: — Мне это нравится. Да, я загипнотизировал друга, но это непростой гипноз. Оцени моё изобретение! Когда Генрих придёт тебя убивать, ты легко сможешь вывести его из транса просто словами «я тебя люблю». Ты будешь спасена! Но после них активируется второй слой гипноза, и Генрих тут же убьёт сам себя. В любом случае, ему будет не до Комитета…

Зубы мои заскрипели, а из горла вырвался рык, когда я вцепилась в шею инститора.

— Ну ты и… — едва сумела произнести я, как сила даймонии заструилась по моим запястьям.

— И я единственный, кто сможет это снять, — поспешно проговорил Джерт, и я отдёрнула руки. — Ты же будешь послушной девочкой?

Я обхватила руками голову и простонала:

— Зачем тебе всё это? Зачем столько хитросплетений? Если ты такой мастер, почему просто не загипнотизировал меня? — Лицо Джерта словно окаменело, а губы сжались в тонкую линию, и я предположила: — Или даймонии не подвержены гипнозу? Ты не смог?

Он коротко усмехнулся и обхватил мои кисти холодными ладонями, а я замерла от страха.

— Ты права, я не смог, — спокойно проговорил Джерт и широко улыбнулся: — Странный ты зверь, Мара! Я сильнее Аноли в десятки раз, но ты за пределами моих возможностей. А вот она смогла…

У меня зазвенело в ушах, а руки задрожали.

— Что?! Аноли?..

Джерт кивнул и посмотрел в окно.

— Она сама тебе расскажет.

Я обернулась и увидела несколько фигур, которые приближались к дому. На фоне тёмных одежд ярко выделялось алое платье хранительницы. Дверь распахнулась, и в комнату величественно вступила Аноли.

— Голосование завершено, — улыбаясь, проговорила она, а за порогом молча стояли инститоры. Аноли тщательно закрыла дверь и добавила: — Хранители избраны…

Джерт поднялся и шагнул к сестре.

— Благодарю за хорошую весть, красная птица иллюзий, — улыбаясь, произнёс он и, обняв Аноли за плечи, повернулся ко мне: — А сейчас расскажи маленькой даймонии о той ночи, когда погибли волколаки.

Аноли слегка наклонила голову и исподлобья посмотрела на меня, рот её скривился.

— Брат не смог тебя загипнотизировать, — с издёвкой произнесла она. — А мне это удалось, на удивление, легко. Увы, всего раз, и больше ты не поддавалась. Но это было ошеломительно!

Я вжалась в спинку тахты и помотала головой, отказываясь даже слушать то, о чём догадывалась. Сердце моё заныло, а на глаза навернулись слёзы.

— Нет, — прохрипела я, вспоминая седого Вукулу, и снова покачала головой: — Нет!

Аноли коротко усмехнулась и кивнула:

— Я приказала тебе уничтожить волколаков и оставить там меч Генриха. Пришло время отвечать за свои поступки, Мара. — Она распахнула дверь и, махнув инститорам, обернулась ко мне: — Ты обвиняешься в убийстве волколаков и попытке переложить вину на Генриха. Проводите даймонию в подземелье!

Джерт подмигнул:

— Спрашивала, зачем столько хитросплетений? Ты зверь страшный и опасный, как и твоя мать! Но теперь ты добровольно будешь сидеть взаперти, чтобы не навредить другим. Я прав?

Он поманил меня пальцем, и я поднялась. Словно во сне, я шагнула к двери, едва различая её сквозь слёзы. Неужели это я? Я убила всех этих волколаков? Я содрогнулась, тошнота подкатила к горлу. Я едва не убила самого Вукулу! Потому-то он так странно себя вёл: это сила даймонии изменила моего друга. Я всхлипнула, и слёзы градом покатились по щекам и подбородку. На плечо легла ладонь, и я повернулась к Джерту.

— Не переживай, ведьма, — рассмеялся он. — Даже такой монстр, как ты, может принести пользу! Я, как Глава нового Комитета, позабочусь об этом…

— Прости, Джерт, — перебила его Аноли, и инститор удивлённо посмотрел на неё. — Но я не говорила, что Главой избрали тебя.

По бледным щекам Джерта скользнули желваки, а взгляд метнулся к окну.

— Что?! — зарычал он и, отбросив сестру в сторону, бросился к двери. Распахнув её, он нос к носу столкнулся с мрачным Генрихом, облачённым в алые одежды. — Ты?

Сердце моё ёкнуло, я было шагнула ему навстречу, но вздрогнула и отшатнулась, вспомнив о двойном гипнозе. Генрих же молча размахнулся и врезал Джерту так, что тот полетел в угол, прижимая руки к лицу. Раздался грохот и тихий стон.

— Я считал тебя больше, чем другом! — сквозь зубы проговорил Генрих. — Я считал тебя братом! Как жаль, что ты им и оказался… Арестовать подстрекателя! Первое заседание нового Комитета вынесет тебе приговор.

Джерт вдруг рассмеялся и отвёл руки, глядя на Генриха снизу вверх. На скуле инститора я с удовольствием заметила кровоподтёк.

— Думаешь, что победил? — взвизгнул он и повернулся ко мне. Глядя прямо мне в глаза, прошипел: — Убей невесту!

Я вскрикнула и, дрожа всем телом, прижалась к стене. Аноли недоумённо моргнула, а Джерт медленно поднялся, держась за стену: губы его кривились, а глаза горели жаждой крови. Генрих медленно повернулся ко мне и, словно завороженный, вытащил зазубренный нож. Когда он приблизился, я закрыла рот ладонью, чтобы ни за что не произнести те слова, которые так хотелось произнести. Не потому, что стремилась избежать смерти. Нет! Боль разрывала моё сердце: я же монстр! Убила столько людей… волколаков, но это ничего не меняет! Я опасна. И если мне суждено умереть, пусть это сделает он.