Роми вцепилась рукой мне в плечо. Касси откашлялась. Марк легко покрутил руль из стороны в сторону. Никакого эффекта. Мы в самом деле летели, плыли или парили внутри этого плотного серого тумана.

— У меня уже было похожее ощущение, — сказала Брюн. — Когда мы шли в последних поворотах лабиринта после того, как убили ящера. Тогда я не поняла, что это за странное чувство. Мы пересекаем границу Хтони, но попадаем в другое время. Кажется. Не открывайте двери, чтобы не выпасть.

— Мы попадем в прошлое? — спросила Роми.

— Скорее всего, — ответил я. — Я пока не слышал, что можно попасть в будущее без якоря, о котором говорила Кроха. Будущее для нас неопределенно, его как бы не существует.

— Я пока не думала об этом, — сказала Роми. — Вот, значит, как вы тогда попали в семидесятый.

Она немного успокоилась и убрала руку с моего плеча. Но была очень бледной, когда я оглянулся посмотреть на девушек.

Брюн сидела мрачная.

— Мы не знаем, куда можем попасть. Надо готовиться к худшему, — сказала она.

— Ты что-то чувствуешь? — тут же встрепенулись Касси. — Что именно? Куда мы по-твоему можем попасть в самом худшем случае?

— После семьдесят второго года, — ответила Брюн. — В разгар вторжения и войны.

Все молча переваривали ее слова. Действительно, хорошего мало. Только этого нам и не хватало.

— Как долго нам еще сидеть в тумане? — наконец спросил Марк. — Давайте не будем гадать, куда попадем. Лучше перекусим, пока время есть, а то что-то в животе заурчало.

— Хорошая мысль, — оживилась Брюн. — Касси, доставай из багажника, с твоей стороны ближе, там лежит мой рюкзак.

Мы успели поесть бутерброды с фермерским мясом и запить чаем из термоса вприкуску с конфетами-энергетиками, но туман все не рассеивался.

Конфета-энергетик оказала обратное действие. Меня потянуло в сон. Я устроился поудобнее, немного опустив спинку сиденья.

— Разбудите, если что новое появится, — сказал я и закрыл глаза.

***

Странные сны мне давно не снились. Но это был именно такой сон, в котором мне снилось, что странные сны мне давно не снились.

Сначала я долго плыл в невесомости, переворачиваясь и кружась так, что меня затошнило.

Потом внезапно я оказался на пустоши ржавого цвета. Песок, камни, грязь и пыль на моих ботинках, всё покрыто ржавчиной. В воздухе застыло напряжение. Гораздо сильнее обычного пахло забористой химией. Тучи почему-то медного цвета медленно плыли на север, судя по дрожащей стрелке моего компаса. Цифры часов исчезли. Ну, да, это же сон. Во сне не бывает электронных часов, а стрелки обычных показывают какое угодно время, но не правильное.

Я чувствовал усталость, накопившуюся за много лет. Мои худые, сморщенные руки все еще сохраняли силу, но идти было тяжело, ноги и спина напоминали мне, что после шестидесяти нужно дома сидеть, а не шляться по зонам отчуждения в поисках пирамидки.

Пирамидки? Какой пирамидки?

Память тоже начинала подводить меня. Я с трудом вспомнил, что про пирамидку придется забыть. Нет времени. Надо уходить с Пустоши Безвременья и вернуться в Пятьдесят Шестую Хтонь. Там я должен встретить каких-то военных и отдать им сумку с призмой. Но откуда я знал это? Не помню.

Налетел сильный порыв ветра. Резко похолодало. Тучи мгновенно потемнели и стали черными. Начался дождь. Я поднял воротник куртки…

***

… и проснулся.

Рядом за рулем спал Марк, свесив голову на грудь. Тумана не было. Шел дождь из черных туч, которые медленно плыли по небу гораздо выше привычных лиловых. Я повернулся.

Брюн потягивалась и зевала. Роми терла глаза. Касси открыла дверь и собиралась выйти, проверяя патрон в патроннике своей штурмовой винтовки.

Вот почему во сне резко похолодало. В открытую заднюю дверь ветром задувало прямо мне в затылок.

— Марк, проснись, — я пожал его плечо. — Где это мы, Касси?

— Как раз хочу посмотреть, что написано на тех указателях, — она вышла из машины, захлопнула дверь и направилась к перекрестку дорог.

Я взял дробовик и пошел за ней. Наш джип стоял в двадцати метрах от обочины дороги. Ржавая пыль, прибитая дождем, и мелкие камешки тихонько хрустели под подошвами ботинок.

— Подождите меня! — окликнула нас Брюн. — А вы сидите в машине.

Это она Марку и Роми. Мы остановились и дождались ее.

Втроем поднялись по невысокой насыпи и подошли к потемневшим синим указателям, на которых когда-то белыми буквами были написаны названия городов.

Меркатрос налево, Саргас направо, Сатевис прямо. Но многих букв не видно, стерлись от дождя, ветра и частичек ржавой пыли. Цифры расстояний тоже не разглядеть.

—