благодарность за каждый удар… А если решишь зубы показать, то я твоими сёстрами займусь! Начну со старшенькой — она у тебя уже совсем созрела, пора бы и о женихе подумать! Под венец я её не поведу — пусть даже не надеется — но как ноги перед мужиком правильно раздвигать, научу… Как следует научу, даже не сомневайся!

Мне понадобилась всего доля секунды, чтобы осознать услышанное. Уши сразу заложило из-за грохочущего яростным набатом сердца. Кончики пальцев будто бы опустили в ледяную воду. От гнева спёрло дыхание, а в глазах потемнело от ярости.

Меня накрыло так, как не накрывало уже давно. Внутри, словно змеи, сворачивались в кольца красные полосы — яркие, податливые, требовательные.

Они вынуждали забыть об усталости и не думать о последствиях.

Они предлагали выйти за дверь и показать всем собравшимся, на что я способен.

Они были готовы крушить дома и давить тела врагов, чтобы пропеть последнюю песнь — песнь смерти, крови и разрушения.

В ушах уже слышался гулкий треск брёвен, разлетающихся на мелкую щепу, а перед глазами всё ярче проявлялись картины грядущего побоища. Разваленные дома, разбегающиеся в ужасе люди, тёмные пятна крови на земле и изломанные тела убитых…

Я едва заметно тряхнул головой. Нельзя. Стоп. Хватит. Если я не хочу, чтобы прикидывающаяся человеком тварь осуществила свои угрозы, то не стоит отдаваться эмоциям — они всегда ведут к поражению.

Альб громогласно рассмеялся, однако люди не спешили разделить с ним веселье. Судя по недовольному ропоту, пронёсшемуся над толпой, такие речи не понравились никому. Правда, дальше несмелого гомона дело не пошло — никто из присутствующих не рискнул выступить против зарвавшегося психопата.

Ессения чуть не грохнулась в обморок, Дарен нахмурился, а Эльза, прижав Тори покрепче к себе, лишь яростно блеснула глазами. Несмотря на возраст, она поняла, что означают слова Альба, однако, судя по взгляду, впадать в панику старшая из моих сестричек не собиралась. Очень правильное поведение.

Я подмигнул Эльзе, чтобы слегка подбодрить её, вытянул из перевязи метательный нож и подхватил с лавки свой импровизированный «плащ».

Правильно говорят мудрые китайцы: «Язык — это лестница, по которой в твой дом приходит беда». Ещё полминуты назад у меня не было намерений валить Альба наглухо, но теперь обстоятельства изменились — неспособный удержать язык за зубами кретин сам вынес себе смертный приговор.

Во мне больше не было ни злости, ни гнева, ни ярости. Они ушли, оставив после себя только холодную убеждённость в том, что это животное не должно ходить со мной по одной земле.

— Я выйду к ним, — неожиданно произнёс Дарен. — Выйду и поговорю. Не дело это…

Он взмахнул ладонью, пытаясь жестом выразить свою мысль.

— Нет! — взвизгнула Ессения, вцепившись в руку отца. — Не пущу!

Похоже, кузнец прочитал в моих глазах нечто такое, что заставило его выступить со столь странным предложением.

Я качнул головой. Никакие разговоры уже не помогут. Глупо пытаться «приручить» бешеного зверя — его можно только пристрелить… Пристрелить, чтобы не мучился сам и не отравлял жизнь окружающим.

— Ты пойдёшь… Вы пойдёте к ним один? — с надеждой в голосе спросила Ессения.

Графская билья и всё происходящее произвели на девушку такое впечатление, что она не знала, как ко мне теперь обращаться.

Я кивнул. Ессения с облегчением выдохнула. Она была рада, что вместо её отца своей головой отправится рисковать кто-то другой.

— Сиди в доме, — бросил я Дарену, встав у входа. — Если что-то пойдёт не так, хватай девчонок и уходи.

По моему тону кузнец понял, что спорить не стоит. Он молча убрал подпиравшую дверь лавку, а затем положил руку на засов, готовясь отодвинуть его по моему сигналу.

Прежде чем отправиться на рандеву с Альбом, я обернулся и посмотрел на сидевших в углу сестричек. Самое безопасное место в доме — между двух сходящихся стен и недалеко от ведущего во двор «запасного» выхода… Очень надеюсь, что девчатам не придётся им воспользоваться.

По щекам Тори катились крупные блестящие слёзы. Эльза не плакала, чтобы ещё сильнее не пугать сестру, но судя по дрожащему подбородку, такая самоотверженность стоила ей больших сил. Девчата безумно боялись за меня, однако не пытались остановить, и я был очень благодарен им за это.

— После обеда поедем в город, — я говорил так спокойно, словно за дверью меня ждало небольшое и ничего не значащее дело. — А знаете на чём?

Эльза ничего не ответила, а вот Тори сразу попалась в расставленную мною «сеть».

— На лошадке? — предположила заплаканная малявка.

— Нет, — я качнул головой.

— На коровке? — следующая версия была озвучена буквально через мгновение.

Я снова качнул головой.

— На повозке? — Эльза тоже не выдержала и включилась в игру.

— Нет… — я прищурился, а затем, подбавив в голос загадочности, наконец дал правильный ответ: — На гигантском крабе!

Тори удивлённо улыбнулась сквозь слёзы. Во взгляде Эльзы мелькнуло изумление. Дети есть дети — их куда легче отвлечь от происходящего, чем взрослых.

Не дожидаясь, пока девчата «переварят» услышанное, я коротко кивнул Дарену. Засов лязгнул металлом, дверь пронзительно скрипнула, и мне в глаза ударил яркий солнечный свет. Понеслось.

Из головы вымело все лишние мысли, кровь стремительно побежала по венам. Вдох-выдох. В одной руке метательный нож, в другой — скомканная накидка. Шаг вперёд.

Тренированный взгляд сразу выхватил из сливавшейся в одно сплошное пятно толпы самых опасных противников. По земле змеились две невидимые никому, кроме меня, линии. Первая обозначала маршрут, по которому можно было уйти, даже не вступая в схватку, а вторая — путь отхода на тот случай, если противник зажмёт меня в кольцо.

Впрочем, сегодня оба варианта останутся невостребованными. Бежать я при любых раскладах не собирался.

Заметив, что дверь открылась, Альб перемахнул через невысокую оградку — он слишком торопился отомстить и уже не мог ждать. Спустя мгновение, к нему присоединилось ещё семь человек, каждый из которых сжимал в руках по длинной, заострённой на конце палке.

Меня это мало заботило — я не собирался сходиться в честной схватке «на кулачках» ни с кем из присутствующих.

— Смотрите-ка, а Феликс-то не зассал! — громко — так, чтобы каждый услышал, сказал Альб. — Но ничего — ему ещё придётся намочить штанишки…

Он рассмеялся — причём как-то по-звериному, словно гиена. Однако товарищи не спешили поддержать предводителя дружным хохотом. Увидев, что я облачён в кольчугу, а на