— Он весь в крови, — выдохнул врач, — давно его ранили? Боюсь, что не смогу обещать…

— Это кроветник. Я хобот прострелил.

— Ясно, — как то отстраненно ответил врач и резко выдернул оставшийся кусок щупальца из раны. Кровь обрызгала детские щёки и редкие светлые волосы на голове. — Выйди отсюда! — рявкнул он на Антанариса, а затем повернулся к двери, ведущей куда то вглубь хижины. — Диана, быстро сюда! Нужно вытащить нити кроветника, у меня тут двое! Диана, гниль тебя возьми!

— Я здесь, Цицерон! — в комнату вбежала высокая, черноволосая женщина со смуглой кожей. Прямые волосы едва доставали ей до плеч, а глаза были абсолютно черными, без единого намека на зрачки.

— Почему я должен кричать?! Давай сюда, держи пинцет и вытаскивай, потом перевяжешь. Чем быстрее ты остановишь кровь — тем больше вероятность, что этот малец выживет! А я пока займусь Алисой. — Кстати, кто оставляет такие раны?

— Кроветники… — выдохнула черноволосая, склонившись над Артёмом с пинцетом.

— Молодец.

Антанарис всё еще стоял и смотрел, как под белым халатом на спине женщины проступают жесткие пласты панциря с возвышением посередине, похожим на гребень. Женщина пахла иначе, чем остальные, запах был будто из детства, будто бы он давным давно забыл о нём. Антанарис очнулся, когда его в очередной раз окликнули.

— Смотритель, ты ещё здесь? — Цицерон резким движением вправил Алисе руку, и в эту же секунду её глаза открылись и она закричала так, что у Антанариса зазвенело в ушах.

— Алиса! — он бросился к ней. В дом снова вбежал Иргойль, казалось, даже волосы на его голове встали дыбом.

— Ну тише, тише, девочка, всё хорошо! — Цицерон заботливо убрал волосы с лица Алисы.

— Артём? — спросила она, посмотрев на Антанариса.

— С ним все нормально, он тут, — кивнул Антан.

— Зачем ты пошла спасать его, зачем, милая? — выпалил Иргойль, оказавшись рядом с кроватью Алисы.

— У него не было оружия…

— Закон дозора таков, что если существо не в состоянии…

— Иргойль! Можно обсудить это позже?! — Смотритель одарил Ирга злобным взглядом. Глаза его сверкнули, а верхняя губа поднялась, обнажая клыки.

Алиса закрыла глаза и выдохнула:

— Все в порядке? Мы справились?

— Да, неповторимая, мы справились, — легко улыбнулся Антан.

— Что-то ещё болит? — вмешался в разговор Цицерон, усиленно размешивающий какую-то тёмную жидкость в стеклянном стакане.

— Затылок немного, — нахмурилась Алиса, и, подложив ладонь под голову, цокнула языком: — И спина.

— Сейчас помажем. Диана! Закончила?!

— Да, — Диана выпрямилась и Антанарис обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на её лицо.

— Иди сюда, помажь Алисе ушибы.

— Хорошо, — темноволосая подняла взгляд и встретилась с взглядом Антанариса. Тот тут же отвернулся.

— А, я не познакомил вас, — начал Цицерон, и, налив темной жидкости себе в ладонь, принялся размазывать её по шее Артёма, — Это Диана. Замечательный, способный врач. Была бы, если бы была более сосредоточенной! Да, Диана?

— Да, Цицерон, — грустно ответила женщина, размешивая в плошке ложечкой какой-то густой крем.

— А теперь идите, нечего тут мешаться, — сказал Цицерон. Оставляйте их тут. Освобождение от работы на трое суток. А может и больше, оформишь, Антанарис?

— Антан, принеси мои карты, четвёрку, — на выдохе прошептала Алиса, не в силах открыть глаза.

Глава 25. Передышка

Артём открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Алису.

— Артём очнулся! — крикнула она, повернувшись к кому-то.

— Слава Цицерону! — рядом возникла черноволосая женщина с тёмными глазами без зрачков. Видок у неё был жуткий, поэтому Артём зажмурился.

— Мы думали ты помрешь, а нет, сильный организм то, справился с ядом, — произнёс незнакомый голос. Артём открыл глаза и увидел нависшее над ним широкое лицо с детскими глазками.

— Ты! — выпалил он и попытался поднять голову, но шею тут же пронзила острая боль. Артём зажмурился и сжал зубы.

Тут же вспыхнуло воспоминание — отель, разбитый магнитофон и сестрицы.

— Тихо, тихо, ну я. Я врач вообще-то. У тебя тоже видок не из лучших сейчас, — обиженно ответила ненормальных размеров голова. Небольшая ручка легла на голову и с силой повернула её в сторону.

— Главное, чтобы гноиться не начало. Ты хорошо обработала, Диана?!

— Да, Цицерон!

— Хорошо, — задумчиво ответил Цицерон, и также настойчиво повернул голову Артёма назад. — Дайте ему попить.

Артём принялся, как мог, не двигая головой, осматривать окружающую обстановку. Он лежал на кровати у стены, покрытой желтоватыми обоями. Вдоль противоположной стены стоял шкаф с прозрачными дверцами и ещё несколько кроватей, сделанных из сваренных между собой железных прутьев.

— Что произошло? Как я здесь…

— На нас напали твари, кроветники, если ты помнишь, — начала рассказывать Алиса, — из-за одного из них у меня был вывих руки. — Загорская провела ладонью по бинтам на руке. — А ты спас меня, но потом потерял сознание от потери крови. Антан и Ирг принесли нас сюда, к Цицерону. Он очень хороший врач.

Артём промолчал, закрыв глаза. Глотать было больно.

— Я просто хочу домой, — прошептал он, зажмурившись. — Бывал я уже у одного врача. Чуть не прикончил меня. Ну ничего, меня не так то просто прикончить. Не дамся.

— Отлично, если ты в этом уверен, сынок. Порой это правда помогает выжить, — Артём не видел, но кажется этот гигантский младенец сказал это с улыбкой.

— Твей не совсем врач… — начала Алиса.

— Твей — почти как бог, — добавил Цицерон откуда то сзади.

— Конечно, бог… — иронично прошептал Артём. — Я больше никогда не пойду с вами в этот чертов дозор. Никогда, слышишь, Алиса? — произнёс он с закрытыми глазами.

— Артём, не говори так. Обычно всё проходит спокойно…

— Я чуть не умер! Эта тварь вцепилась своим хоботом…

— Да, в этот раз нам очень не повезло… — Алиса снова попыталась что то сказать.

— Что теперь со мной будет? — Артём открыл глаза и посмотрел наверх, ожидая снова увидеть лицо доктора.

— Сдохнешь, — бросил Цицерон. — Только не от кроветника, а собственной смертью вел эдак через девяносто.

Артём выдохнул, и от потока воздуха чёлка на лбу взъерошилась. Он закрыл глаза и положил на лицо ладонь.

— Это одни из самых ужасных тварей, что мы могли встретить в лесу. И это ещё самки. — Артём почувствовал, как Алиса села на край его кровати и открыл глаза, убрав ладонь от лица.

— Самки?

— Да. Самки собираются в стаи и пьют кровь, чтобы им хватило сил выносить потомство. Сейчас как раз сезон. А самцы кроветников вдвое больше самок.

— Сама как? — спросил он, глянув на забинтованную руку Алисы.

— Болит всё, — горько усмехнулась рыжеволосая. — Здорово меня эта тварь швырнула.

Артём нахмурился — в голове то и дело вспыхивали яркие воспоминания о прошлой ночи.