– Думаю, устроить так, чтобы с ним никогда больше не встречалась Илуна, да заодно и Пиррола – нетрудно, – пожав плечами ответил барон.

Время для Кости неслось очень быстро и Новый Год приближался стремительно.

Книгу напечатали, и Костя получил пять, пахнущих свежей краской экземпляров.

Пролистал, рассматривая картинки и остался горд, тем что ему удалось пронести на эту планету «слово белого человека».

Прошла генеральная репетиция, именно на той сцене, где и должна состоятся премьера спектакля – на большой сцене в дворцовом парке. Представление традиционно планировалось на третий день, после Нового Года и уже разослали огромное количество приглашений, не только дворянам, но и видным горожанам.

Настроение на генеральной репетиции было у всех приподнятое, и тон задавала баронесса Кубинскоя – она буквально летала вокруг сцены, заражая своей энергией и весельем остальных.

Хотя это и являлось государственной тайной, но все уже знали и даже Костя, – целители однозначно огласили, что у неё будет мальчик. Мечта баронессы обрести сына почти сбылась.

Свои пять книг, с дарственной подписью, Костя раздал мастеру Фабеху, мастеру Яричу, мастеру Мелиусу и, конечно, соседу по комнате. Один экземпляр оставил для товарища по школе – Рубиса, но сразу его не нашёл, а книгу потребовал сам мэтр Гарвил – пришлось отдать последнею.

Чтобы не обижать Рубиса – пошёл купить ещё одну в книжную лавку, и с удивлением узнал, что, готовясь к Новогоднему представлению во дворце, все приглашённые решили заранее прочитать сказку, и книг не осталось. В типографии Касиля в срочном порядке «гонят» книгу, но её расхватывают, как горячие пирожки, и, мало того, продавец книжной лавки слышал, что Касиль уже получил большой заказ от оптовых торговцев из империи.

Когда Костя пришёл на генеральную репетицию, Илуна показала ему свой экземпляр книги.

Он с удовольствием подписал Илуне: «Самой красивой и самой грациозной Багире, от одного из авторов книги». Такие надписи от авторов – инскрипты, были здесь не известны, но идея сразу понравилась, и все стали подсовывать Косте свои экземпляры. Он подписал: «Самой красивой и самой лучшей ведущей», – на книжке Борески, внучке князя. Даже артисту, исполняющему роль Балу, легко придумал что написать: «Самому стройному медведю», но совершенно растерялся, когда к нему со своим экземпляром подошла Пиррола.

– Никак не можешь придумать? – с притворным участием поинтересовалась Илуна. – Напиши правду, как она есть: «Самому подлинному, самому настоящему Табаки». Пиррола топнула на Илуну ногой, и грозно, подражая хрипловатому голосу князя, приказала: «Написал, быстро и хорошо!».

Получилось не очень похоже, но всё же узнаваемо.

– Как-то за князя у тебя не очень выходит, вот шакал – это твоё! – опять съехидничала Илуна.

Костя чуть-чуть помешкал и как можно аккуратней вывел: «Пирроле, благодаря любви к сказкам которой и появилась эта книга».

– Ну вот, – довольно сказала Пиррола, прочитав написанное, – не наорёшь, ничего не добьёшься.

Изданная книга, в среде участников представления, вызвала и много вопросов. Основные события, главные герои – всё это было похоже, но появилось много новых эпизодов, появилось образное описание мест действия, а главное изменились диалоги, причём в лучшую сторону за счёт ярких и запоминающиеся реплик у главных героев. Писатель Волит, даже не в лучшем творческом состоянии, а лучшим для него являлось состояние лёгкого подпития, всё равно талантом на голову превосходил придворного лизоблюда – поэта Жулизю.

Неожиданно, последние дни перед Новым Годом, у Кости оказались достаточно свободные. Он наконец-то нашёл время на тренировки у мастера Фабеха, который высказался, дескать, связался Костя с бездельниками из дворца, – совсем обленился, а не потерял физическую форму только потому, что настоящей-то у него никогда и не было.

Заметив, что дворцовые экипажи больше не приезжают забирать его ученика, мэтр Гарвил тут же подгрузил работай Древохолца.

Вечерами Костя пытался учить, пропущенные с подготовкой к представлению, лекции – печать ученика требовала восполнить упущенные знания, но по-настоящему сосредоточиться ему мешала строчка, вычитанная в библиотеке из «Сказания о Великом Герое-Древоходце Коласе, к которой он возвращался всё чаще и чаще: «И в ночь, с которой день растёт, само нам Древо путь даёт».

Эта ночь приближалась, и она рождала в нём надежды на новые возможности и на возвращение домой, на Землю.

Последний день старого года, был одновременно бестолковым и тягомотным. Все куда-то спешили, к чему-то готовились. Он ещё раньше узнал, что мэтр Гарвил получил приглашение для себя и жены на представление во дворце, как получил его и владелец типографии господин Касиль. Костя надеялся и ждал приглашение для себя, но именно в этот последний день года отчётливо понял – его не пригласят.

Костя здесь сильно возмужал, закалил свой характер. В нём проснулась несвойственная ему ранее на Земле мудрость и способность быстро принимать решения, но внутри всё ещё жил мальчик, которому едва исполнилось пятнадцать лет и у этого мальчика забрали мечту и надежду, – надежду в полной красе увидеть представление, в которое вложил так много сил, и потому ему было, конечно, больно.

Сильной обиды не было – к чему-то подобному он, всё же был готов. Костя видел, как низко в дворцовой среде ценятся лица низкого сословия. Даже те из неродовитых, кто чего-то добился своим трудом и талантом, постоянно встречались с едва прикрытое призрением, или надменной снисходительностью. Правда, по отношению к Косте, это было не совсем так. Во взглядах, обращённых на него, часто сквозил ещё и страх, пусть и с примесью брезгливости к его плебейскому происхождению, но всё же – страх.

Возможно, из всех благородных, только Пиррола и Илуна относились к нему без проявления какого-либо неприятия, или высокомерия.

Да, обиды не было, а было разочарование от несбывшейся мечты поприсутствовать на красивом представлении, проследить за реакцией зрителей, и, чего греха таить, ещё раз увидеть Илуну.

Но вот, последний день старого года закончился, и солнце покинуло небосвод княжества Либоргского. В какой период этой длинной, предновогодней ночи, он должен появиться у дерева и, как написано в сказании: «наполнить Древо мерой сил» – было неясно и как наполнять, и сколько в дарах эта мера.

Костя подумал, что лучше прибыть заблаговременно, до полуночи.

Экспериментировать решил на поляне, где впервые появился в этом мире.

На щиколотки застегнул браслеты с накопителями, когда-то снятые с Древоходца – диверсанта, повертел в руках кинжал древоходца, но брать не стал – без яда это было малоэффективное оружие. Взял масляный фонарь и, открыв дверь, вышел в пустой коридор: в здании не так