– Вот взгляните-ка, лейтенант, – он протянул Коллебинокль ночного видения, – на ту рощицу, что на холме, в конце аллеи.

Колле нацелил бинокль на холм, подкрутил колесики настройки.Постепенно в фокусе возникли какие-то зеленоватые очертания. Он навел бинокльна изгиб дорожного полотна, затем на рощицу. И, присмотревшись, заметил средидеревьев кузов бронированного фургона. В точности такого же, которому сам чутьраньше, тем же вечером, разрешил выехать с территории Депозитарного банкаЦюриха. Он мысленно взмолился о том, чтобы это было просто совпадением, но вглубине души знал – таких совпадений не бывает.

– Вроде бы точно на таком фургоне Лэнгдон с Невё уехали избанка, – сказал агент.

Колле промолчал. Он вспоминал водителя бронированногофургона, которого остановил на выезде. Часы «Ролекс». Его явное нетерпение,стремление побыстрее уехать. А я не удосужился проверить груз.

И тут Колле понял, что в банке, сколь ни покажется этоневероятным, кто-то укрывал Лэнгдона и Невё. Мало того, этот человек затемпомог им бежать. Но кто? И с какой целью? Может, именно по этой причине Фашприказал не начинать штурм без него? Может, Фаш понимает, что в эту историювовлечены не только Невё и Лэнгдон, но и еще какие-то люди… И если Лэнгдон сНевё приехали сюда на бронированном фургоне, кто тогда сидел за рулем «ауди»?

За сотни миль к югу чартерный борт номер 58 летел надТирренским морем. Несмотря на то что полет проходил гладко – томублагоприятствовала погода, – епископ Арингароса то и дело прижимал ко ртупластиковый пакет. Он был уверен, что ему вот-вот станет худо. От новостей,полученных из Парижа. Там все прошло совсем не так, как он ожидал.

Арингароса вертел на пальце золотое кольцо и пыталсяпобороть охватившее его чувство отчаяния и страха. Все в Париже прошло простоужасно. Епископ закрыл глаза и вознес молитву о том, чтобы у Безу Фаша хватилосредств и сил исправить ситуацию.

Тибинг уселся на диван, поставил на колени шкатулку и долголюбовался искусно инкрустированной на крышке розой. Сегодня самая странная иволшебная ночь в моей жизни.

– Поднимите крышку, – шепотом сказала ему Софи.

Тибинг улыбнулся. Не надо меня торопить. Больше десяти летон искал краеугольный камень, а теперь мечта сбылась, и он хотел насладитьсякаждой долей секунды этого прекрасного ощущения. Он ласково провел ладонью пополированной крышке, бережно ощупал инкрустацию кончиками пальцев.

– Роза, – прошептал он. Роза, она же Мария Магдалина,она же чаша Грааля. Роза – это компас, указующий путь. Он, Тибинг, оказалсякруглым дураком. Столько лет обходил все церкви и кафедральные соборы Франции,платил за особый доступ, осмотрел сотни арок под окнами в виде розы в поискахкраеугольного камня. Le clef de voûte – краеугольный камень под знакомРозы.

И вот Тибинг медленно приподнял крышку.

Едва увидев, что лежит в шкатулке, он понял: это и естькраеугольный камень, иначе просто быть не могло. Он разглядывал цилиндр изсветлого мрамора, диски, испещренные буквами. Тибинг был уверен, что где-то ужевидел похожий предмет.

– Создан по рисункам из дневников да Винчи, – сказалаСофи. – Дед очень любил вырезать такие, это было его хобби.

Ну да, конечно! Тибинг видел эти наброски и гравюры. Ключ ктайне Грааля лежит в этом цилиндре. Тибинг осторожно достал тяжелый криптекс изшкатулки. Он понятия не имел, как открыть цилиндр, но твердо знал одно: самаего судьба заключена внутри. В моменты неудач Тибинг задавался вопросом: будутли когда-нибудь вознаграждены его поиски и труды? Теперь же все сомненияисчезли. Казалось, он слышал слова, долетевшие до него из глубины веков… слова,вошедшие в основу легенды о Граале.

Vous ne trouvez pas le Saint-Graal, c'est le Saint-Graal quivous trouve.

Не вы находите святой Грааль, это святой Грааль находит вас.

И вот сегодня, каким бы невероятным это ни показалось,Грааль сам пожаловал к нему в дом.

Пока Софи с Тибингом сидели над криптексом и рассуждали ососуде с уксусом, дисках и о том, каков же может быть пароль, Лэнгдон отнесшкатулку палисандрового дерева к хорошо освещенному столику в углу комнаты,чтобы получше рассмотреть ее. Слова, только что произнесенные Тибингом, недавали ему покоя.

Ключ к Граалю спрятан под знаком Розы.

Лэнгдон поднес шкатулку к свету и тщательно осмотрелинкрустацию. И хотя он не был специалистом-краснодеревщиком, не слишкомразбирался в инкрустациях, сразу почему-то вспомнил знаменитый кафельныйпотолок в одном испанском монастыре неподалеку от Мадрида. Здание простояло трииска, и вдруг плитки потолка начали отваливаться, и под ними появилисьсвященные тексты, выцарапанные монахами по сырой штукатурке.

И Лэнгдон снова присмотрелся к розе.

Под знаком Розы.

Sub Rosa.

Тайна.

Шум в коридоре за спиной заставил Лэнгдона обернуться. Но онне увидел ничего, кроме нечетких теней. Очевидно, слуга Тибинга, проходя мимо,наткнулся на что-то в темноте. Лэнгдон снова занялся шкатулкой. Провел пальцемпо гладким линиям инкрустации, проверил, нельзя ли вытащить розу, но все былосработано на совесть, держалась она прочно. Даже лезвие бритвы не вошло бы взазор.

Открыв шкатулку, он начал обследовать внутреннюю сторонукрышки. Гладкая плотная поверхность. Лэнгдон немного повернул ее, свет упал поддругим углом, и тут он заметил нечто вроде маленького отверстия на внутреннейстороне крышки, в самом ее центре. Тогда Лэнгдон закрыл крышку и сноватщательно осмотрел инкрустацию, но никакой дырочки в ней не было.

Значит, отверстие не сквозное.

Оставив шкатулку на столе, он начал оглядывать комнату изаметил пачку бумаг, соединенных скрепкой. Взяв скрепку, вернулся к шкатулке,открыл ее и снова стал разглядывать дырочку. А затем осторожно разогнулскрепку, вставил один ее конец в отверстие и слегка надавил. Ему почти непонадобилось усилий. Послышался тихий щелчок. Лэнгдон закрыл крышку. И увидел:из инкрустации выдвинулся маленький кусочек дерева, точно фрагмент мозаики. Адеревянная роза выскочила из крышки и упала на стол.

Онемев от изумления, Лэнгдон разглядывал то место, гдетолько что красовалась роза. Там, в углублении, виднелись четыре строки текста,вырезанные в дереве, безупречно ровные и четкие. Четыре строчки на совершеннонезнакомом ему языке.

Буквы напоминают семитские, подумал Лэнгдон, но я понятия неимею, что это за язык!

Тут он уловил за спиной какое-то движение и уже собралсябыло обернуться, но не успел. Мощнейший удар по затылку, и Лэнгдон рухнул напол.