староста называет гордым словом «ладья», только с самодельным плотом в одном ряду стоять.

На самом деле, судно, построенное корабельной гильдией, с виду казалось неплохим. Да парусное, как в средние века, но ведь вёсла имеются, на крайний случай, а команда вроде бы достаточная у капитана для того, чтобы при необходимости её на эти самые вёсла посадить. Только вот согласился бы Курт, сделать это?

Людьми своими он дорожит, а шкурой своей куда больше.

— Как дела со старостой, набили ему фрагов в виде ста леопардовых шкур? — это был не самый важный вопрос, но всё же Беатрис хотелось знать, в каком качестве они отбудут из Бобровой Норы, и не зря ли Дарену Браузу и подручным капитана приходилось прятать внедорожники в джунглях.

— Ни, — капитан сделал паузу, — сы.

— Что? — Александрос поняла, конечно, но немного опешила.

— Старая фирсмурская поговорка, обозначающая, не писай от страха. Мои ребята так скучали, что выполнили этот идиотский квест. Что будет делать с этими шкурами староста, я не знаю, может модную коллекцию одежды запустит. Только кто будет ходить в таких мехах? Если он на экспорт надеется, то нужно его огорчить, что Фирсмур весь в руинах лежит.

Эта новость не удивила Александрос. Только вот откуда Курт это знал?

— Когда отбываем? — поинтересовалась Беатрис.

— Сегодня. Только Дарена на борт погрузим, он последние четыре дня не просыхал, буянит малость, но ничего, мои ребята ему помогут на эту ладью подняться, — Шипка снова сделал ударение на слово «ладья».

Понятное дело, что это не «Свежий ветер» в его воплощении прогресса, с навигационным управлением, вооружением и быстроходностью. Но сам следопыт Брауз утверждал как-то, что ладья лучше подойдёт для плавания по Кар-Мин.

— А почему Дарен в запое? Он уж должен был догадываться, что строительство подходит к концу. Раньше на недельку, но как-никак, второй месяц осени начался. Как мастера гильдии вместе со старостой и обещали по срокам.

Курт плюнул в сторону:

— Не твое дело, детектив.

Впрочем, её это мало интересовало. Куда больший трепет вызывало предвкушение отплытия отсюда и то, что ждёт их в экспедиции. Отпуск, как почти три месяца назад обозначил его капитан пиратов, закончился. Время приступить к работе.

Члены команды Курта переносили на ладью припасы, оборудование, оружие и всё остальное имущество членов экспедиции. Виктор и даже пожилой Клебенс им в этом помогали.

— Отец, не бери много! — заботливо наказывал Штейману сын.

— Я знаю меру. Для моего сердца нагрузка полезна, — сопротивлялся Клебенс. Хотя очевидно было, что он переусердствует со своим вкладом.

Курт в погрузке не участвовал, не капитанское это дело, Дарен тоже. Но со вторым было всё предельно ясно. Его самого грузить нужно было на борт, Шипка не соврал.

— Будешь имя давать нашему новому кораблю? — Беатрис сделала ударение на последнем слове, чтобы немного поиграть на нервах Курта. Давно у неё не было возможности повыводить мужиков из себя, а ведь она дама, у неё есть потребности.

— Да, уже придумал, «Дырявое корыто».

— А не боишься, что как корабль назовешь, так он и поплывёт?

— Нет. Пока я буду его капитаном, с ним ничего не случится, — Курт отправился следом за матросами, заводящими на ладью Брауза.

— Ни одного корабля не потерял за свою жизнь? — Беатрис поспешила за ним, замыкая группу.

— Своего? Нет. Братскими судами жертвовать приходилось, но это очень личное. Не перед тобой мне отчитываться.

— А что, есть кто-то, перед кем ты отчитаешься? — Беатрис не покинула ещё мысль повыводить Курта, хоть она и боялась получить по лицу.

— Есть, — Шипка прищурился. — И я уверен, что этот день когда-то настанет. Но это моё личное дело, детектив. И лучше тебе заканчивать с этими своими расспросами. Если у тебя месячные, или скоро начнутся, я разрешаю тебе подраконить Виктора. Будет лишний тест на его психическую устойчивость.

Беатрис замолчала. Ей стало обидно, по-дурацки, по-женски, за Виктора, за то, что капитан, несмотря на почти год, прожитый с их первой встречи, до сих пор никаких добрых эмоций к ним не испытывает. Хотя чего она ждала от убийцы, который выкинул за борт её напарника?

«Может, и вправду дурею от гормонов, как все мужики думают?»

«Дырявое корыто», как обозвал его капитан, удалялось от причала Бобровой Норы, уходя по притоку Кар-Мин всё дальше от городка, оставляя лишь воспоминания об этих, почти трёх месяцах, проведённых в окружении темнокожих мужчин с длинными волосами и женщин, бреющих головы наголо.

Попутный ветер благоволил двигаться с помощью парусов. Через день Дарен Брауз был уже на ногах, опохмелялся, правда, но не злоупотреблял. Беатрис проводила большую часть времени на палубе, как и почти все свободные члены их экспедиции. Лишь матросы, несущие свою вахту, находились на своих постах. Всем остальным были интересны диковинные виды, открывающиеся по обе стороны от Бобровой реки, притока Кар-Мин, медленно спускающегося с возвышенности в долину основной речной системы, раскинувшейся на большую часть Забытого континента, окружённую сплошными джунглями.

Ладью «Дырявое корыто» сделали из древесины хлебного дерева, размеры судна составили сорок три метра в длину и пять с половиной в ширину. Низкая осадка, всего полтора метра, позволяла ей ходить по реке. На ладье было две каюты: в середине корпуса, примерно двенадцать квадратных метров, и на носу такая же. Двигалась ладья с помощью пяти пар вёсел, либо ветром, дующим в прямые паруса, расположенные на четырёх мачтах. Некоторое число деталей корабелы сделали из стволов фигового дерева, что предполагало ремонт сломанных элементов. В одной каюте поселились восемь подручных Курта Шипка, в другой сам капитан, разделивший неудобства с Дареном Браузом, детективом и двумя лингвистами.

В месте плавного спуска, не превышающего в своём максимуме десяти градусов, река раскинулась в ширину не более ста метров. В скором времени она разделилась на два рукава: северный и южный, для пути, по совету следопыта, был избран первый. Несмотря на то, что он превосходил южный по длине, имел меньше изгибов, что облегчало управление и благоволило к тому, чтобы с большей удачей ловить попутный ветер. Как-никак на вёсла садиться желания ни у кого не было.

Небольшой уклон и течение ускоряли движение, плавно огибая вытянутый остров, поросший папоротником и высокими пальмами, по расчётам Брауза через неделю команда «Дырявого корыта» должна была войти в низменность, граница которой означала вход в одно из основных русел Кар-Мин.

Звук над