в западный берег, то сможешь заметить ржавые шпили, утопающие в папоротнике. Это памятник о цивилизации веммеров. Их, как и их соседей по другую сторону реки тоже в своё время изучали археологи континента Камня. Веммеры славились своими познаниями в обработке металлов и сооружали уникальные для своего времени механизмы. Раскопки засвидетельствовали наличие на их службе машин, напоминающих роботов. Конечно, это не были компьютеризированные машины, скорее механические заводные конструкции. Некоторые напоминали археологам подобие современных средств передвижения, некоторые имели гуманоидную форму, а также очертания, сходные с такими животными как собаки и кошки.

Беатрис всматривалась внимательно, как могла, но кроме руин и ржавых построек, точно также тронутых плетёными растениями, она ничего не разглядела:

— Удивительно, что я не встречала в музеях Мулсатора никаких даже мелких находок из этих мест.

— Археологи, работающие здесь, были родом из вольных городов западного побережья Камня, преимущественно из Вермитора и Сибадура. Уверен, в их хранилищах знаний есть подобные экспонаты.

— Как считаешь, почему угасла их цивилизация?

— Тут не стоит строить догадок. Если ты взглянешь на противоположный берег, то возможно рассмотришь редкие остатки высоких построек, восходящих над деревьями. Это была цивилизация ренвов.

Беатрис увидела всего две небольшие вышки, превышающие своей высотой, окружающий лес.

— Ренвы враждовали с веммерами. Они были неплохо развиты в паровых технологиях, имели в своём распоряжении небольшие дирижабли и плавательные средства, работающие на паровых двигателях и гидравлических элементах. Прямо здесь, под нами, наверняка ещё покоятся в слоях ила укутанные водорослями обломки судов этого народа. Причины конфликта между двух цивилизаций, могли быть какими угодно, но очевидно одно — они истощили свои силы в кровопролитных войнах, так и не придя к мирному пути решения своих проблем. Утратив большую часть населения и ресурсов, они быстро пришли в упадок и, скорее всего, предстали в виде неразвитых постапокалипсических мирков, не выстоявших против натиска вечно растущих джунглей.

— Эти леса как плотоядные животные, — поняла Беатрис.

— Верно. Глядя на незавидную судьбу людей, пытающихся строить здесь свои города, я начинаю верить, что Курт не зря опасается таинственных пророчеств.

— А ты что думаешь по поводу нашей экспедиции и этих письмён?

— Не хочу строить ранних догадок, опирающихся на пару строк, переведённых с натяжкой и элементами домыслов, — сказал Дарен. — Когда мы достигнем племён, живущих в гораздо более южных частях континента и твои лингвисты добьются полного перевода послания, как вы его сами трактуете, будет видно. С одной стороны, я знаю, что хищным может быть многое, но чтобы планеты. Для меня это слишком.

— Ну а как тебе вообще наша затея?

— Я одобряю тягу к знаниям, — Брауз улыбнулся. — Сам люблю их получать, и делиться со всеми желающими. В противном случае я не избрал бы своим жизненным путем профессию гида по этим диким местам. Есть здесь что-то неведомое, что манит.

— И уводит подальше от людей, — добавила от себя Беатрис.

— Именно.

— Я не замечала, чтобы ты был нелюдимым мужчиной. Твой кутёж с капитаном, портовыми девицами и тому подобные дела могут сказать об обратном.

— Это просто утоление голода после долгих походов. На самом деле человеческим обществом я быстро насыщаюсь. Около полугода я как-то вообще прожил в одинокой хижине в лесу. Занимался охотой и собирательством, как настоящий дикарь.

В это Беатрис охотно верила теперь. Дарен Брауз в данный момент казался ей открытым, как никогда раньше, поэтому она решилась спросить то, отчего отвел её Курт своими угрозами:

— Как у вас дела с капитаном?

Дарен усмехнулся:

— Ну, если ты о тех делах, о которых я подумал, то это очень глупый вопрос от человека, обязанного обладать дедукцией.

— Она не всегда работает, — возразила Беатрис, помотав пальцем.

— Может быть, ты и права. Но раз интересуешься, дам тебе прямой ответ. С таким человеком, как Курт, каши не сваришь. Я знаю многое из его биографии, в том числе о его семье. Не могу тебе рассказать большего. Он даже меня не пощадит, если я заикнусь об этом, даже не спрашивай. Капитан — тёмный человек. Но это не самое плохое его качество. У него нет чести. И чтобы он ни говорил о том, что сделает всё, порвёт за свою команду, это не так. Есть лишь его эго. Так что вот мой совет, детектив, будь с ним всегда начеку.

— Спасибо, Дарен. Я уже и сама это поняла, может, и не знаю подробностей, но в людях разбираюсь.

— Не спеши с такими заявлениями, Беатрис. На этом борту есть тёмная лошадка и помимо нашего капитана.

Слова Брауза поставили Александрос в тупик.

«О ком он может говорить? О ком-то из членов команды Курта?»

— Вижу, что заставил тебя задуматься, детектив. Удивила, — следопыт сделал паузу. — Примерно через неделю мы достигнем новой местности, способной вызвать интерес, а пока у тебя есть время, чтобы пообщаться с твоим старым знакомым. Спроси у Клебенса про мать Виктора, если хочешь узнать подробнее о том, с кем путешествуешь. Только мой тебе совет, сделай это так, чтобы сын Штеймана разговора не слышал.

Беатрис осталась заинтригована словами Дарена. Она пыталась подгадать время, чтобы застать Клебенса одного. Большую часть времени он продолжал проводить, играя с Виктором в Шеш-Беш. Но подходящая возможность всё-таки появилась.

В один из дней младший из лингвистов рано лёг спать, а его отец продолжал дышать свежим воздухом на палубе. Александрос встретилась с ним взглядами на хорошо освещённой луной и звёздами корме ладьи. На небе было ни облачка, а вот на душе детектива собирались настоящие тучи от предвкушения неприятного разговора.

— Не спится? — нейтрально начала она.

— В моём возрасте это нормально.

— Должна признать, что мы в последнее время мало общаемся.

— Действительно так. Виктор увлёк меня игрой. А мне нравится общаться с Вами, детектив, это Вам давно известно.

— Вы никогда не рассказывали о матери Вашего сына. Надеюсь, что не затрагиваю болезненную тему?

— Время лечит любые раны, однако мне странно, что Вы решили поинтересоваться именно сейчас, — лицо Клебенса стало серьёзным и недовольным.

— От безделья любопытство может завести куда угодно, — попыталась парировать Беатрис.

— Надеюсь, Вы знаете, куда оно завело индюка. Я не кричу на каждом углу, о том, что произошло, но если кто-то из людей, кому я могу доверять, спрашивает, я отвечаю на этот вопрос. Для