Главы стран коммунистического мира собрались 9 июня в Москве и подписали длинную декларацию солидарности с делом арабского народа, обещая оказать арабским странам помощь, если Израиль продолжит свою “агрессию”. Затем коммунистические страны, одна за другой, разорвали дипломатические отношения с Израилем — все, кроме Румынии.

Объединение дипломатических усилий

После того как было подтверждено прекращение огня, Федоренко выступил в Совете Безопасности 13 июня после полудня и дал ясно понять, что Советский Союз намерен дипломатическим путем добиться того, чего арабские государства не смогли получить при помощи военных действий. Советский представитель заявил, что прекращения огня недостаточно и что следует осудить Израиль и заставить его вернуться к границам перемирия 1949 года. Федоренко также пригрозил, что бездействие Совета Безопасности может “привести к необходимости поиска других путей и способов обеспечить выполнение в полной мере обязательств Организации Объединенных Наций в соответствии с ее Хартией”. Хотя это было самое резкое из всех выступлений Федоренко по этому вопросу, оно не произвело должного впечатления на представителей других Великих держав: уж если СССР не вмешался во время военных действий, то представляется сомнительной его угроза радикальных шагов в мирное время. Особенно твердую позицию относительно поддержки Израиля занимали американцы, которые испытывали известную неловкость от того, что их действия в критические предвоенные недели не были достаточно эффективными, — тем более, что Израиль самостоятельно смог разрешить этот международный кризис и обеспечить свою безопасность своими собственными усилиями и кровью своих солдат.

“Если существует способ возобновления военных действий, — заявил Гольдберг, — так это как раз предлагаемая Советским Союзом резолюция”. Американский представитель далее подчеркнул, что единственное приемлемое решение — поддержка идеи “договора между сторонами конфликта”, и потому Совет Безопасности “обязан способствовать заключению [такого договора] и созданию атмосферы, в которой возможно ведение плодотворных дискуссий”. Таким образом, позиции СССР и США были четко обозначены с самого начала.

В ходе голосования 14 июня всего четыре делегации поддержали предложение Федоренко об осуждении Израиля — остальные воздержались. Следующий пункт советской резолюции, относительно вывода израильских войск с оккупированных территорий, собрал лишь шесть голосов. В конечном итоге на заключительном заседании к вечеру 14 июня была принята довольно беззубая резолюция, призывающая все стороны к соблюдению Женевской конвенции относительно военнопленных, обмену беженцами военного времени и гуманному отношению к населению на оккупированных территориях. После этого Федоренко, разъяренный своей неудачей, выбрал другой путь действий. Он обратился к Генеральному секретарю ООН У Тану с просьбой о созыве специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Прецедент принятия решения на Генеральной Ассамблее с целью обойти решение Совета Безопасности был установлен в 1950 г. в ходе голосования относительно Корейской войны, а затем использован при обсуждении ввода советских войск в Венгрию и Суэцкого кризиса 1956 г.; следует подчеркнуть, что прецедент был установлен по инициативе США с целью обойти в 1950 г. советское вето. Теперь к этому способу, вопреки протестам США, прибегнул СССР, с явной целью мобилизовать голоса афро-азиатского блока против Израиля.

Сессия Генеральной Ассамблеи была назначена на 19 июня. Для того чтобы подчеркнуть всю степень важности, которую Москва придает этому мероприятию, в Нью-Йорк прилетел сам Косыгин, чтобы выступить с заявлением советского правительства. В известном смысле речь советского лидера была мягче, чем ожидалось. Он ни разу не сказал, даже намеком, что решение конфликта может выйти за рамки международного сообщества. Он признал право Израиля на существование и даже высказал надежду, что “Генеральная Ассамблея сможет принять эффективное решение, гарантирующее восстановление мира и безопасности на Ближнем Востоке”. Эта фраза содержала указание на то, что ООН, возможно, придется пойти на нечто большее, чем просто восстановление статус-кво по состоянию на 4 июня 1967 г. Затем, однако, перейдя в наступление, Косыгин обвинил Соединенные Штаты и Великобританию, назвав их моральными соучастниками Израиля в развязывании ближневосточной войны, и в очередной раз призвал к осуждению Израиля, потребовав полного вывода израильских войск с оккупированных арабских территорий и финансового возмещения арабским странам убытков, которые те понесли в ходе военных действий.

Разумеется, арабские делегаты единогласно поддержали советское предложение. Точно так же проголосовали коммунистический блок и большинство представителей мусульманских стран. Делегации Дании, Великобритании, Италии и Бельгии признали необходимость вывода израильских войск, увязав это, однако, с обеспечением международных гарантий безопасного существования для всех ближневосточных стран. Такое компромиссное предложение не было одобрено американцами. Гольдберг в очередной раз заявил, что надежный и продолжительный мир может быть достигнут лишь путем переговоров, причем переговоры должны вестись по таким пунктам, как признанные границы и прочие условия, “включая разъединение сторон конфликта и отвод войск, что сможет обеспечить сторонам конфликта безопасность и гарантии от террористических действий, разрушений и войн”. Как с благодарностью отметили израильтяне, в американской формулировке ничего не говорилось об окончательной линии границ и она не предусматривала отхода к линии перемирия 1949 г.

Мало кто из дипломатов считал, что советская либо американская резолюция соберет необходимое для утверждения большинство в две трети голосов этой Генеральной Ассамблеи, раздираемой противоборствующими интересами. Максимум, на что можно было надеяться, так это на некую компромиссную формулировку. Такую формулировку предложили 26 июня делегации латиноамериканского блока. Их резолюция содержала требования безусловного признания Израиля и его полного права на свободный и мирный проход через все международные водные пути. Однако там содержалось также утверждение о необходимости решения проблемы беженцев, равно как и признание недопустимости изменения границ с помощью силы. Была также выдвинута и другая резолюция, предложенная неприсо-единившимися странами, включая Югославию, Индию и целый ряд арабских и азиатских государств, которая, в сущности, поддерживала советские и арабские требования относительно отвода израильских войск и финансового возмещения убытков. Франция, которая к этому времени заняла откровенно проарабскую позицию, поддержала резолюцию неприсоединивших-ся стран. Все попытки свести воедино эти две резолюции оказались тщетными, после чего, 4 июля, сначала резолюция неприсоединившихся стран, а затем латиноамериканская резолюция были поставлены на голосование. Ни одна из них не смогла набрать необходимых двух третей голосов. Во время объявленного недельного перерыва специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН, с 5 по 12 июля, продолжались попытки выработать компромиссную формулировку, что происходило на фоне безусловного нежелания арабских стран прийти к примирению с Израилем и столь же непреклонного отказа Израиля рассмотреть возможности хотя бы частичного отвода войск (на что израильтяне соглашались лишь при условии прямых мирных переговоров). Возможности урегулирования конфликта представлялись отнюдь не обнадеживающими. По прошествии еще одной недели безрезультатных переговоров работа специальной сессии была отложена.

Ко времени начала работы очередной сессии Генеральной Ассамблеи 19 сентября Гольдберг отказался от своего настоятельного требования относительно прямых переговоров между арабскими странами и Израилем и