– Ну а теперь… За «Футуру» и, следовательно, за наше будущее, за счастье, за наше спокойствие и даже за спокойствие Пирожка… чтобы он больше не путался у нас под ногами!

Мы смеемся и чокаемся. А я, пока пью этот отличный ледяной «Кристалл», вдалеке вижу Оттави. Он разговаривает по телефону и, качая головой, нервно ходит туда-сюда.

– Фу, такая жарища! Если вы не против, пойду окунусь.

Джин снимает вьетнамки, делает несколько шагов и, дойдя до края бассейна, подгибает колени и, ровно соединив ладони, с головой бросается в воду. Она довольно долго плывет под водой, а потом выныривает в середине бассейна.

Я ставлю на столик уже выпитый бокал шампанского.

– Просто невероятно! Жизнь действительно полна абсурда. Сегодня нам удалось вырвать у Оттави проект сериала, мы приходим это отмечать в «Хилтон», и кого же мы тут встречаем? – Оттави.

– Да уж…

Джорджо пьет свое шампанское, не глядя на меня.

– То есть… ты думаешь, это не случайно?

Джорджо поворачивается ко мне.

– Время от времени он приходит в «Хилтон». Сегодня Пьетро, этот любезный официант, который сейчас готовит нам еду, предупредил меня, что он здесь. И теперь, когда он даже подошел с нами поздороваться… теперь я действительно наслаждаюсь! – Джорджо допивает все свое шампанское. – И будет еще лучше, когда наш сериал завоюет огромную аудиторию.

Я беру плавки.

– А почему ему пришлось отойти от дел? Что ему сделали?

– Это он сделал… – Джорджо передает мне смартфон и показывает фотографии очаровательной девушки, почти раздетой. – Ее зовут Каролина, она внезапно влюбилась в нашего Пирожка, и он на полном серьезе поверил, что его возжелала такая красивая женщина. Он занялся с ней любовью втайне от своей жены Вероники. Но эта Каролина, уж не знаю как, сделала несколько снимков и даже одно видео… – Джорджо продолжает листать фотографии на смартфоне, и, действительно, чуть дальше мы видим голого Пирожка, безобразного, как червяк, с такой же голой, но, в отличие от него, прекрасной Каролиной, совершающих недвусмысленные движения – и все это, естественно, на камеру.

– Так вот: они, к сожалению, хотели опубликовать репортаж о «Кто кого любит». Не думаю, что жену Пирожка обрадовало бы это видео. Тем более что именно эта властная женщина его кормит. Она позволяла ему идти в гору и делать все эти подарки. Конечно, он умеет действовать сам, но он слишком самонадеянный. Настолько самонадеянный, что становится дураком. И как это он не догадался, что нравится такой красотке только потому, что она шлюха?

Я кладу смартфон и подливаю ему шампанского. Потом наполняю и свой бокал.

– И что, ей заплатили именно для того, чтобы она делала вид, будто он ей ужасно нравится?

– Потому что он слишком самонадеянный.

– Вот именно.

Мы снова чокаемся, а потом я иду к кабинке.

– Ты прав, больше не рассказывай мне ничего. Знаешь, мотогонки мне очень нравились, потому что была возможность победить, но и проиграть тоже; у тебя никогда ни в чем не было уверенности. Я ненавижу тех, кто бьет человека, который явно слабее. Во-первых, потому что они трусливые подлецы. И, во-вторых, потому что, в конце концов, становится скучно, если хочешь легкой победы. Я так всегда думал. Интересно побеждать только тогда, когда лишь в конце понимаешь, что ты оказался лучшим.

– Не беспокойся. Я отыграюсь только на Пирожке, и это меня вполне удовлетворит. С ним я буду играть по его же правилам. А вот с остальными обещаю быть порядочным.

Оставив Джорджо в офисе, мы с шофером едем домой, чтобы проводить Джин.

– Мы провели чудесный день! – Джин смотрит на себя в зеркальце машины. – Я даже загорела. Это отлично, так я буду выглядеть немного лучше.

– Любимая, да ты и так потрясающая, тебе незачем загорать, можешь обойтись и без солнца. Хотя, с другой стороны, это верно, что солнце…

– …делает красивых еще красивее, но сушит и грязь. Ты надо мной всегда подшучиваешь!

Я вижу, что шофер смеется.

– Да нет, я действительно так думаю. Если женщина красивая, она всегда красивая. Ну и что я в таком случае должен сказать? Должен делать вид, что ничего не замечаю?

Джин в знак согласия кивает.

– Ладно, но ты обманщик и к тому же развлекаешься тем, что надо мной смеешься.

– Да нет же! Почему ты так говоришь? Это не так…

– Я уже привыкла, да это и неважно. А вот теперь мне ответь на вопрос: какой он, этот Ренци?

– Лучше всех.

– Он правда такой молодец?

– Он простой, логичный, опережает всех остальных. У него потрясающая интуиция, он действует четко…

– Ого, но ты никогда этого не говорил!

– Благодаря Ренци я изменился в нужном направлении. Теперь уже и в этой среде нужно говорить быстро, а не то тебя примут за дурака!

– А тебе нравится твоя работа?

– Очень! Она была для меня открытием. Мне всегда нравилось быть автором, но в том, что я делаю теперь, есть что-то новое… И это важнее, надо учитывать кучу нюансов. Ты не имеешь права попасть впросак. Идеальнее всего – наносить один меткий удар за другим.

– Конечно, было бы здорово.

– Наверное… Единственное, что это мир постоянных связей, в котором нужно все время вариться, быть тем, кто иногда решает проблемы. Должен сказать, что этот мир меня действительно изумил. Я и не думал, что у меня получится, серьезно.

– Охотно верю.

Машина останавливается, и Джин целует меня в губы.

– Что будешь делать? Тоже вернешься в офис?

– Да. Если мне придется уехать, я тебе позвоню.

– Хорошо, будем переписываться.

– Ты помнишь, что сегодня вечером ужин у Паллины?

– Ах да, спасибо.

– Что будешь делать? Поедешь со мной?

– Нет, любимый, лучше я, если ты не против, останусь дома: я немного устала. Да и к тому же следующие дни будут еще труднее. Ты не будешь сердиться?

Я ей улыбаюсь. Не знаю, верить или нет. Может, она хочет, чтобы я побыл наедине с друзьями, с моим прошлым. И чтобы мог без оглядки говорить всякие глупости и предаваться ностальгии, как это зачастую бывает на таких мероприятиях, хоть мы этого и не замечаем.

– Нет, не буду. Поступай, как хочешь. Спасибо. Созвонимся позже.

Я целую ее еще раз, и она выходит из машины. Смотрю, как она удаляется. Ее волосы еще не совсем высохли, маленькая сумка за спиной… Джин быстро входит в подъезд, не оглядываясь.

– Подождите немного, пока не уезжайте.

Я сижу в машине, смотрю на нее. Она останавливается перед дверью, находит ключ, вставляет его в замок. А потом внезапно оборачивается, словно вспомнив, что я еще мог не уехать. И так оно и есть. Она широко улыбается, но я понимаю, что блики на окнах машины не позволяют ей увидеть меня, и она исчезает в подъезде.