Карраско куда-то тоже делся, но об этом не жалел ни Эрнесто, ни Серхио. Присланный некромант им был нужен, как плесень на потолке. Выводить замучаешься!

Об Амадо тоже не было никаких вестей.

По убийствам – глухо. Есть от чего впасть в отчаяние? Есть… и начальство ругается, и сверху давят, и понятно, кто крайним будет. А Эрнесто все равно не удавалось грустить.

Никак не получалось.

Особенно когда в участок заглянула Тони.

Узнать, как продвигается следствие по делу Эсколана.

Двигалось оно хорошо, негодяя уже осудили и приговорили к виселице. Узнав об этом, он совершил попытку к бегству… вешать все равно будут. Но со сломанными руками. Так неудачно бежал, что упал, сломал обе руки и даже ногу… одну. Жаль – мало.

Тони только порадовалась.

Хелену Каталину ей было не жалко. Но и… и жалко в то же время. Может быть, ее смерть и получилась актом милосердия. Не дай Творец любой матери пережить свое дитя.

Заодно она узнала у Риалона про Сариту.

Эрнесто пообещал зайти вечером, забрать даму и проводить ее до поезда. Пусть отправляется в Лассара, так всем спокойней будет. И по ритуалу привязки он все принесет. И если Тони пожелает, они сегодня могут доехать до кладбища… Тони согласна?

Тони была согласна и благодарна за все сразу.

Ей тоже хотелось спокойствия. Вот сегодня Сарита уедет, а завтра можно и магазин открывать. Так-то она боялась, мало ли что? Мало ли кто почует неладное?

А теперь можно.

И она с чистой совестью поспешила в магазин, устраивать разборки. Если завтра открытие…

* * *

Поговорить с Рейнальдо удалось только вечером.

– Вернулся, сердцеед призрачный, – припечатала Тони, увидев, как призрак вылетает из стены. Непринужденно этак, даже вальяжно!

– Я? – искренне удивился Рейнальдо.

– Не я же? Как ты так умудрился мою кузину спасти, что она по тебе до сих пор вздыхает?

Можно ли дать призраку под дых?

Определенно!

Рейнальдо так и выглядел, словно его крепко стукнули.

– К-кто?

– Паулина. Помнишь, кого ты из пещеры вывел?

– Д-да… но я же не…

– А вот она – да. Хочет сходить к тебе на могилу. Я уж не стала говорить ей, что ты остался. А то бы точно атаковала.

Рейнальдо только головой покачал.

– Я права не имею с ней общаться. Тони, не надо…

– Не надо – чего?

Тони понимала, что с призраком неладно.

– Я… она…

Тони только головой покачала.

– Рейнальдо, ты ведь призрак!

– Я знаю, – отозвался мужчина. – Знаю. И именно поэтому… пожалуйста, не надо ей ничего говорить. Она не заслужила. Ей мужа надо хорошего, детей надо. А я что? Я только призрак…

– А сам ты ей это сказать не хочешь?

Рейнальдо замотал головой.

– Нет. Не надо, Тони. Я хочу, чтобы она была счастлива. А беседа со мной ее счастливой не сделает.

Тони оставалось только вздохнуть.

Рейнальдо был прав. Но и она… она понимала, что призраку сейчас тяжело. Неужели любовь?

Но ведь и говорят, что влюбляются не во внешность, а в человека. Вот здесь так и произошло. Искра ли пробежала, еще ли какой разряд – неважно. Но Паулина не может забыть своего призрачного собеседника. А он готов себя в углу придавить, лишь бы ей плохо не было.

Почему любовь такая зараза?

От мрачных размышлений Тони оторвал тан Риалон, который постучался в дверь.

– Тони? Ты готова?

– Вполне, – девушка пихнула ногой мешок с костями. – Вот…

Эрнесто приподнял, оценил и головой покачал.

– Призрак это по одной кости доставал?

– Н-нет. Мешком. А что?

Судя по лицу некроманта…

– И сколько у тебя куриц ушло?

– Много. И свою кровь пришлось вкладывать.

Эрнесто едва удержался, чтобы не надрать малолетней идиотке уши.

– Дура!

Тони уперла руки в бока и посмотрела на некроманта.

– Что?!

– А вот то! Думать надо своей пустой головой! Думать!

– Я и думала!

– Незаметно! Если бы контур рванул, от тебя бы там только уши остались. И от призрака твоего тоже!

– Мои дела – мои уши, – не пожелала сдаваться Тони.

Эрнесто вспомнил, что ругаться на малолетних некромантов бессмысленно, сам-то еще и похлеще был, и махнул рукой.

– Тони, некромантия – опасное занятие. И правила в ней не только кровью пишутся.

– Спасибо, я в курсе.

– Ты рискуешь не только жизнью или смертью, но и посмертием. И другими людьми. Знаешь, как образовались Мертвые Пустоши?

– Знаю, – буркнула Тони.

Примерно так и образовались, кстати говоря. Несколько малолеток решили призвать демона. Уж чего они там добились – неизвестно, но хорошо, что в лесу дело было.

Не в городе, не в деревне… храм такие развлечения не одобряет, вот и пришлось беднягам в чащу тащиться.

И хорошо, потому как был лес – и не стало леса. Да страшно так не стало… идешь, птички пищат, ветки шумят, трава растет, цветок цветет… до определенной границы радиусом в десять километров.

И мертвый выжженный круг.

Туда не то что птицы не залетают – даже тараканы ползти не хотят. Ученые пробовали.

Сами пошли (тараканы, они умные, ученые – не всегда до их сообразительности дотягивают), сами там остались. Кто-то вышел – седой и заикающийся, кто-то не вышел, результаты засекретили, но весь континент через неделю уже знал, что пятеро идиотов пытались вызвать демона.

Довызывались.

И сами там остались, и природу погубили, и…

Нечего звать, если ума нет!

– Тебе тоже этого хочется?

Тони качнула головой.

– Я постараюсь быть более осторожной. Я просто не рассчитывала, что вот так получится…

– Я понял. Итак… Игнасио, твои кости там есть?

Шальвен качнул головой.

– Нет.

Его скелет они с Тони лично перебрали и отложили в сторонку. И кости проверили еще несколько раз, а то еще какая фаланга затеряется. Но – нет. Все было чисто.

– Тогда сейчас вы мне отдаете вот этот мешок. А я договорюсь на кладбище. Есть связи. Вам там светиться незачем.

Тони и Рейнальдо переглянулись – и кивнули.