— Мы что, его теперь отпустим? — не сдерживался Стас. — Ты же все ему рассказал! Все выложил про нас.

Комаров посмотрел на сына строгим взглядом и сказал утвердительно:

— Именно так и поступим. Собирай вещи.

— Да как так, пап? Мы столько сделали, стольким пожертвовали. Он же нас заложит.

Старшие браться молчали, но по их лицам стало понятно — они согласны со Стасом.

— Пусть идет! Никакого вреда он не причинит, — холодно ответил отец, закончив спор. Потом скомандовал остальным: — Уходим, я сказал.

Братья переглянулись, оставшись стоять на месте.

— Ты забыл, что он сделал с тобой? — продолжал давить Стас. — Забыл, как он об семью ноги вытер?

— Я все отлично помню. Не тебе мне об этом напоминать, мальчик.

— Тогда сделай то, что надо сделать. Ради семьи.

— Я делал все ради семьи, когда ты еще не родился. И я установил правила, которые никогда не нарушал, и не позволю никому из вас нарушить.

— Тебе просто не хватает смелости принять верное решение.

— Что ты сказал?

— Нет ничего важнее безопасности семьи, ты сам говорил, — Стас посмотрел на братьев и кивнул им. — Если правила ставят семью на грань погибели, их необходимо нарушить.

— Заткнись! Ты растерял мое доверие, когда… — Комаров осекся. Взял себя в руки, глубоко вздохнул. — Собрались и пошли!

Братья снова остались там, где стояли.

Отца и сыновей разделила отчетливая стена противоречий, за которой Комаров оказался в одиночестве.

— Мы поклялись, что пойдем до конца. Чего бы это ни стоило, — сказал Стас.

— Еще ничего не закончено. Наша борьба только начинается. Мы сделали огромный шаг вперед.

— Мы проиграем борьбу, если ты его отпустишь. Это понятно нам всем, отец. Я такого не допущу.

— Ты ни черта еще не понимаешь!

— Он знает, — Стас указал на Сагала пальцем. — Он все им расскажет про нас. Он уже однажды испортил все, и отпускать его второй раз нельзя, — Стас выдержал паузу. — Его надо прикончить.

Сагал ощутил, как Руся С Тимохой встали стеной позади него. Олег стоял напротив и сверлил взглядом, готовый наброситься в любой момент.

— Я сказал, мы не убийцы! Это закон семьи.

— Ты сам только что нарушил законы семьи. Я отстраняю тебя от принятия решений. Ты слаб. А мы не будем слабыми, как ты и учил нас, — Стас подошел к отцу, посмотрел ему в глаза. — Пап, я люблю тебя и ради тебя пойду на все. Семья всегда помогает тому, кто запутался. Сейчас ты запутался, папа. И мы помогаем тебе. Когда все это закончится, ты снова станешь главным.

Лицо Комарова окаменело. Созданный им мир только что восстал против него самого. Кто, как не он, понимал его возможности и знал, что ему не выстоять против такой мощи.

— Пап, это ради тебя. — Олег подошел к отцу со спины.

Уфолог молча снял с плеча винтовку и передал ему. Сыновья и не думали его связывать. Невидимые путы, которыми они все были обвиты, разорвать было невозможно.

Стас подошел к Сагалу, влепил ему пощечину.

— Послушал бы ты лучше папу.

— Станем скрывать информацию, она станет только популярней, — сказал Комаров.

— Пап, он дурит тебя, а ты опять покупаешься.

— Стас, — взмолился отец. Собравшись с мыслями, он произнес. — Пришельцы меня не похищали.

Все обернулись к нему в недоумении.

— Что ты такое говоришь?

— Мой отец был садистом и психопатом. Он избивал меня, так же, как и твой, и все ваши настоящие отцы. Мои шрамы — это его рук дело. Я придумал историю про похищение еще в детстве, иначе сошел бы с ума. Чип я вживил уже позднее, для достоверности.

Все молчали. Потом Стас вдруг расхохотался. Братья тоже присоединились.

— Пап, ну зачем же ты врешь сейчас? Неужели ради него?

— Вот видишь, видишь?! Я говорю правду, но вы не верите. Потому что убеждены в обратном. И уже неважно, что было на самом деле, главное то, во что вы верите. Это именно так работает. Пусть он говорит, что хочет и кому захочет. Его никто не будет слушать, потому что будут верить нам.

Стас кивнул.

— Мы защитим эту веру.

Олег вручил Стасу пистолет — допотопный револьвер начала прошлого века. У Олега осталась винтовка отца, Руся был вооружен двустволкой, Тимоха обходился ножом.

Стас взвел курок и направил пистолет Сагалу в лоб. Подумал немного, опустил и убрал в карман.

— Он наверняка рассказал и тому ботанику. Его тоже нельзя отпускать. Всех их нельзя.

— Ты уверен? — спросил Олег. — Среди них военные, они вооружены.

— Мы тоже вооружены, дятел! — выругался Стас. — Если отпустим их, они всё расскажут. Нас посадят. Семье конец.

Олег помотал головой.

— Мы так не договаривались.

Стас подошел к брату вплотную. Он был ниже Олега на голову, но сейчас, казалось, смотрит на него свысока.

— Сам хочешь главой быть? Может вспомнишь, чем закончился последний раз, когда ты удумал решение принять?

Олег потупил взгляд.

— А сможешь на курок нажать? — давил Стас. — Человека убить, это тебе не в кабана стрелять. Здесь нужна выдержка, смелость. Кто из вас уже убивал? Кто принимал решения, от которых зависит жизнь? — Стас оглядел братьев. — Только я через это прошел. Это я сидел в той палатке, это меня пытали, и никого из вас я не сдал. Разве я дал повод усомниться в себе?

— Нет, — послушно выговорил Олег.

Руся и Тимоха помотали головами.

— Тогда вернемся и закончим дело. Ради семьи.

— А Дениска? — спросил Руся. — Не нагоним.

— Пусть валит, трус вонючий. Идти ему все равно некуда. Вернемся и достанем его.

— С блогером в землянке что делать? Я ему легкий седатив поставил. Очнулся уже.

— Забудь о нем. Поди сдох уже от гангрены. Закопаем вместе с землянкой.

* * *

— В кучу их! — скомандовал Стас, указывая пистолетом.

Паша, Танька, Брадинкин, Погребной и Сагал выстроились в шеренгу напротив аномалии. В глаза им светили фонарями.

— Что происходит? Кто они такие? — спросил Паша, поддерживая Таньку, чтобы та не упала.

Действие транквилизаторов, которыми накачали девушку, уже сходило на нет и она постепенно приходила в себя.

Брадинкин, стоявший справа от Сагала сглотнул ком, кажется, размером с теннисный мяч.

— Стас, хватит, — сделал последнюю попытку вразумить сына Комаров. — Мы не ради этого всё делали.