- Конечно же, оставлю его вам с большимудовольствием, - благосклонно согласился художник, принимая из рук Ники ручку иблоконтик. Молчаливый фотограф вновь усиленно защелкал затвором - видимо, хотелсделать как можно большее количество снимков, лучшие из которых в скоромвремени должны были пойти в материал, посвященный приезду в их город такойличности, как господин Радов.

Томас Радов с удовольствием расписался дляобеих девушек - Марта зря волновалась: подпись он ставил хоть и оригинально,слегка коряво, но привычно, без стеснения и вполне себе по-человечески, а послехудожник оставил автограф на память и всем остальным желающим, одновременношутя и рассказывая о своем творчестве, да с таким энтузиазмом, что даже далекаяот художественного мира Марта заинтересовалась им. После знаменитый художниксовременности был вновь забран возревновавшими журналистами и утащен ими внеизвестном направлении.

- Я под впечатлением, - улыбнулась скрипачка, укоторой было такое чувство, что она и сестра побывали теплом, чуть-чутьсумасшедшем вихре - так ее впечатлил Томас Радов.

- Видишь, какой он классный, - с гордостью, какбудто бы художник был ее собственным сыном, сказала Ника, пряча автограф всумочку. - А насчет судьбы - это он в точку. Просто кое-кто боится ее менять, -добавила она неожиданно зло, вспомнив Укропа и его дурацкие теории, которыеявно не приведут ни чему хорошему. Тесеюшка тоже, наверное, не был счастлив,отказавшись от Ариадны.

- Ты чего? - посмотрела на сестру Марта.

- Нет, ничего. Давай еще походим?

- Давай. Тут забавно! У меня теперь настроениехорошее-прехорошее!

Когда девушки вышли на улицу, вновь оказавшисьперед торгово-развлекательным центром "Рай" и совсем неподалеку отресторана "Милсдарь", то солнце уже начинало садиться - по-тихому,медленно, с ленцой, которое больше было присуще томному изнеженному июню, а неактивному броскому маю. Марта только облегченно вздохнула, глядя на то, каклучи цепляются за крыши зданий, как будто бы не хотят покидать эту часть земли.Точь в точь, как маленькие дети, которых строгие мамы зовут домой, а они нехотят прерывать интересную игру и кричат: "Еще пять минут! Пожалуйста! Мытолько доиграем!".

- Боже, я думала, из этого филиала ада я невырвусь! - сказала девушка в шутку, поправляя волосы. Выставка-инсталляцияТомаса Радова порядком ее впечатлила.

- Мы культурно просвещались!

- Вот в следующие выходные я возьму тебя наоперу. Там окультуришься не на шутку, - мстительно пообещала Марта сестре, знаяее нелюбовь к данному виду музыкального искусства. - Но этот Радов, онприкольный. Интересно, каким бы он музыкантом был?

- Не знаю. Рокером. Крутым, старой закалки. Какчуваки из "Кисс", - недолго думая, сказала Ника. - Блин, что-то вглаз попало, подожди. - Она полезла в сумочку и, немного в ней покопавшись,достала небольшое круглое зеркальце с украшенным мелкими стразами ангелом нааккуратной крышечке.

Ее кузина послушно остановилась.

- Я имела в виду, на каком бы он инструментеиграл. Но мне понравилось твое сравнение, - улыбнулась Марта, отчего-точувствуя себя немного уставшей, но почти счастливой. Может быть, это былосвязано с началом мая, который девушка очень любила, может быть, с выходнымитеплыми дни, а, может быть, с тем, что, как казалось скрипачке, ее чувства кСаше становились менее яркими и болезненными.

- Может быть, он играл бы и на скрипке, -отозвалась Ника, продолжая разглядывать чуть покрасневший глаз. После встречи сТ. Радовым ей тоже было хорошо на душе. Художник, о котором она столькослышала, оказался самой настоящей солнечной батарейкой, нет, даже батареищей,способной положительно заряжать всех тех, с кем Томас общался. Казалось, в этомхаризматичном человеке самой природой заложены неограниченные ресурсы чистойсветлой энергии.

- Тогда уж, на электроскрипке, - поправиласестру Марта. - Ну что, вытащила из глаза соринку? Кстати, куда сейчас пойдем?В сторону проспекта или к парку на Императорской площади? Или здесь будетстоять?

Ника, моргая и убирая зеркальце обратно всумку, задумалась.

Она хотела предложить кузине просто пройтись поблизлежащим улочкам города, на которых частенько встречались нарядные и недавноотреставрированные особняки прошлого и позапрошлого веков, но как толькодевушка только открыла рот, то увидела, как к находящемуся справа от нихпретенциозному ресторану "Милсдарь", в котором Ника несколько раз быластараниями своего молодого человека, подъезжает знакомый ей автомобиль - черныйсерьезный "Джип Рэнглер". Первым из него вылез Александр, а следом заним и его накаченный друг Миха со шрамом через всю щеку, принявшийся что-тобурно доказывать Саше. Тот смотрел на Миху, как на огромного рыжего таракана искептически молчал, как будто бы уже принял какую-то точку зрения и несобирался от нее отказываться, не смотря на все уговоры водителя"Джипа". Если бы Ника точно не знала, что эти двое - партнеры, она бы,наверное, приняла Михаила за Сашиного телохранителя.

- Ты чего замолчала? Опять что-то с глазом? -поинтересовалась Марта, которой не терпелось уже куда-нибудь пойти. Онаперехватила взгляд двоюродной сестры и тоже заметила Александра, мгновенно подобравшись.Когда скрипачка видела его, она разрывалась между двумя чувствами: скукой полюбимому человеку и нежеланием встречать его вообще. Он же девушек не видел,все свое внимание обратив на подъезжающий к ресторану вальяжный белый"Мерседес", откуда выбрались двое мужчин лет тридцати пяти, или, бытьможет, старше. Одного из них, с колючим, очень жестким взглядом глубокопосаженных глаз, как запомнила Ника, звали Максом. Она видела его всего лишьдважды: первый раз осенью, когда Сашка притащил ее в ресторан на обеде, авторой - где-то в феврале, и оба раза Карлову посещало странно нервное чувство,что этого мужчину она уже когда-то встречала. Вот только где и при какихобстоятельствах, девушка припомнить так и не могла, и ее это очень мучило.

- Ой, твой Саша, - произнесла Марта, стараясь,чтобы ее голос был обрадованным. Ника никогда не узнает о ее чувствах кДионову, поэтому всегда строго следила за собой, дабы не выдать собственныхчувств к брюнету. Раз он называет ее сестренкой, она будет относиться к нему,как к брату - старшему брату. - Подойдешь к нему?

- Нет, - покачала головой Ника, внимательнонаблюдая за Александром, который за руку по очереди здоровался с мужчинами избелого "Мерседеса", - не хочу мешаться. Завтра, наверное, с нимувижусь. Он пока занятой. Какие-то проблемы в бизнесе. Сказал, что сегоднядолжен встретиться с какими-то там важными людьми. Пойдем, сестричка-лисич... -Девушка вдруг замерла. Сердце ее тревожно запело.

К стоящим на крыльце перед"Милсдерем" подошли еще двое: довольно-таки мощные с виду, коротко,почти на лысо стриженые ребята не слишком-то презентабельной, не смотря наналичие деловых костюмов, которые, казались, на размер-два меньше, чем нужно,внешности. Они тоже только что подъехали к ресторану на пыльной, слегкапотрепанной, но жизнерадостной "Тайоте", которую припарковали совсемблизко от здания галереи современного искусства, и быстрым шагом оказалисьоколо Макса. Качки почтительно поздоровались с ним, а он удостоил их лишьнедовольным взглядом колючих глаз, сказал что-то резкое и рывком взял из их рукпапку, судя по всему, с какими-то документами. А после повелительно махнулкистью - мол, можете идти. Те, все так же не забывая о правилах вежливости,попрощались с Максом и вновь направились к своей "Тайоте". Около неемощные парни замешкались, обсуждая что-то между собой.