– Я этого не вынесу, – задыхаясь, шептала я, а горячие слезы бежали по лицу, когда Доун обхватила меня руками и прижала к себе.

– Мне так жаль, Сойер, – ответила она, гладя меня по спине.

Я уткнулась лбом ей в плечо, и Доун обнимала меня, бормотала успокаивающие слова, которые я понимала лишь отчасти.

Прошло много времени, прежде чем она помогла мне подняться с пола и отвела к моей кровати. Потом выудила из моего комода длинную футболку и протянула мне.

– Пообещай мне кое-что, Сойер, – попросила она, пока я переодевалась. На мгновение я замерла, сунув обе руки в рукава, но затем натянула футболку до конца через голову и повернулась к ней.

– Что? – Горло так пересохло, что из него вырывался один хрип.

Доун указала на меня:

– Прекращай. Работать до потери пульса, ни с кем не разговаривать, ненавидеть саму себя. Весь алкоголь. Я больше не могу на это смотреть.

Я неподвижно сидела на своей кровати.

– Ты моя подруга, и мой долг – заботиться о тебе. Но ты должна позволить мне это делать. С Исааком все полетело к чертям, и от этого больно. Я понимаю. Но ты справишься и после этого станешь еще сильнее, чем раньше. Обещаю.

Она подошла и села на кровать рядом со мной. Большим пальцем смахнула слезы, которые потекли у меня по щекам от ее последней фразы.

– Обещаешь, что позволишь мне быть твоей подругой?

Комок в горле оказался таким большим, что я не могла вымолвить ни слова. Но моего кивка в качестве ответа ей было достаточно.

Доун была настолько великодушна, что на первые несколько дней оставила меня в покое и лишь в следующий вторник потащила в столовую, где мы снова встретились с Элли и Скоттом.

Скотт выглядел уже чуть лучше, хотя все еще разгуливал в мешковатом свитшоте, который никак не сочетался с его тщательно уложенными гелем волосами. Круги под глазами тоже никуда не делись, однако, когда я опустилась на стул напротив него, он одарил меня улыбкой, на которую я с трудом ответила.

Потом с каждым разом становилось немного легче. С того момента почти каждый обеденный перерыв мы проводили вместе. Я говорила не много, но, к счастью, Скотт тоже этого не делал. Мы представляли собой молчаливый фронт, в то время как Доун и Элли болтали обо всем и ни о чем. В пятницу к нам присоединился Спенсер, из-за дурацких шуточек которого у меня даже чуть дрогнули уголки рта. Пускай и совсем минимально.

Доун права. Я не могла продолжать в том же духе. Вечеринки, мужчины, алкоголь. Мне больше не хотелось быть такой. Потому что, хоть возвращаться мыслями ко времени с Исааком и было больно, с ним я впервые ощутила, что значит не убегать от действительности, а встретиться с ней лицом к лицу.

Через неделю я набралась храбрости вновь пойти в фитнес-студию. Несмотря на то что Кейдена там не оказалось, я взяла с собой его бинты и одолжила у администратора боксерские перчатки. Сделала пару упражнений для разогрева и начала заниматься так, как учил меня Кейден, в процессе выяснив, что он прав: раздражало, когда никто не держал грушу и она все время болталась из стороны в сторону. Тем не менее мне хотелось попробовать одной. И хотя мышцы дрожали, а руки стали как каша, после тренировки я почувствовала себя немного лучше. Когда в следующий понедельник Кейден пришел с Элли в столовую и сел к нам за столик, я даже рискнула при всех спросить его, не хочет ли он снова тренироваться вместе со мной. За его всезнающий взгляд мне захотелось его пнуть, однако после того, как он сказал: «Конечно», это желание быстро пропало.

Во второй половине того же дня мы с Робин и Пат выбирали фотографии, которые они используют для своего сайта. Таких, которые я представила им для окончательного вердикта, у меня в общей сложности набралось больше пятидесяти, и большинство настолько им понравились, что они не могли определиться целый час. Когда я прощалась, Пат сказала, что они восхищены моей работой и будут рады, если в будущем я буду чаще выполнять для них проекты.

Распахнув вечером дверь в общежитие, я не могла дождаться, когда поделюсь этим с Доун. Она сидела за своим письменным столом, и я начала рассказывать еще до того, как полностью вошла в комнату.

– Им так понравились снимки! И они даже спросили меня, не хочу ли я поучаствовать в следующей выставке. Наконец-то хоть что-то идет хорошо.

Доун нерешительно улыбнулась:

– Супер, эмм…

– Привет, – раздался второй голос с моей половины комнаты.

Я так испугалась, что вздрогнула. Затем развернулась к своему столу в другом углу.

Моя сестра медленно встала и неуверенно взглянула на меня.

– Райли? – просипела я. – Что ты тут делаешь?

При виде нее вскрылись раны, которые едва успели немного зажить, но в то же время меня захлестнула волна облегчения. Я скучала по ней и боялась, что она, возможно, так мне больше и не позвонит.

Я бы бросилась ей на шею, вот только не знала, имею ли на это право. В конце концов в нашем последнем разговоре она ясно выразилась, что ей нужно от меня отдохнуть.

– Хотела с тобой поговорить, – ответила она, после того как мы какое-то время молча постояли напротив друг друга. – О свадьбе. И… обо всем остальном.

– Тогда я поеду к Спенсеру, – торопливо произнесла Доун, приподняла свои ключи и позвенела ими. – Разве что ты хочешь, чтобы я осталась. – Последнее предложение она прошептала так, чтобы его было слышно только мне. Благодарно улыбнувшись ей, я покачала головой. Это нам с Райли надо обсудить наедине. Я должна это своей сестре.

– Если что, звони, – сказала Доун и, тихонько охнув, закинула на плечо гигантскую сумку с ноутбуком. Потом подошла ко мне и чмокнула в щеку. – Я серьезно. Звони, – еще раз настойчиво повторила она.

– О’кей. – Я сморщила нос и вытерла щеку, отчего соседка ухмыльнулась. Затем она отвернулась и вышла в коридор. Я наблюдала, как Доун закрыла за собой дверь, и еще какое-то время смотрела ей вслед, прежде чем отважилась оглянуться на сестру.

Она хорошо выглядела. Счастливой и отдохнувшей, хотя сейчас и покусывала от волнения губу.

– Я хотела…

– Извини…

Мы замолчали одновременно, чтобы дать друг другу высказаться первой.

– Блин, какие же мы мямли, – сказала Райли и опять села за мой стол.

Я пожала плечами и устроилась напротив нее.

– Правда. Кошмар.

Мы вновь притихли.

После этого Райли вдохнула полной грудью, как будто собиралась что-то произнести, но ей необходима пара секунд, чтобы подобрать правильные слова.

– Мне очень жаль, что я так повела себя на свадьбе, Райли, – выпалила я. – Я была не в себе. И хотела…

Она подняла руку, чтобы не дать мне договорить, и я тут же сжала губы.

– Мне надо перед тобой извиняться. Не наоборот. – Она тяжело сглотнула. – Прости, что не рассказала тебе про Мелиссу. Я думала… ты не придешь, если я это сделаю.