Дана позвала щенка по имени, и тот навострил уши.

– У тебя всё хорошо? Ты какая-то слишком грустная, – забеспокоился Кир, с улыбкой наблюдавший за ними.

– Не факт, – усилием воли она стабилизировала внутреннюю ось и натянуто улыбнулась, – расскажи, что тебя сподвигло на перемены?

– Я осознал, что изначально решение заняться этим бизнесом было принято не мной. Всё решил мой отец. Он основал эту фирму и передал мне дело, даже не спрашивая моего мнения. Я и делал всё, как на автомате.

– Как мы выяснили на днях, тебе даже нравилось, – поддразнила его Дана.

– Да, что-то нравилось, а что-то не совсем. А сейчас все чаще возникает какая-то дикая потребность бросить всё и заняться чем-нибудь другим. Возможно, в том же профиле, я имею в виду структуру деятельности. Но в другой области. Раньше у меня это желание тоже возникало, но я никогда не прислушивался к нему. Принимал его за усталость.

– Что ж, это замечательно. Желание перемен говорит о твоём внутреннем обновлении и желании развиваться дальше. Ты уже думал, в какой области хочешь работать?

– Думал. Я с детства обожал фильмы об отелях и мечтал стать владельцем какой-нибудь роскошной гостиницы. Сейчас же меня эта мысль просто стала преследовать. Сны стали сниться всякие, я часто ловлю себя на том, что в деталях продумываю обстановку своего отеля. Как если бы он уже существовал, и мне оставалось бы только доделать ремонт и освоить управление. А потом вспоминаю, что ничего подобного в реальности нет.

Дана внимательно слушала его.

– Только, – Кир замялся, – я не уверен, что смогу так кардинально сменить род деятельности. В моем возрасте и вообще.

Рондо улёгся между ног у Кира и задремал.

– Я прекрасно тебя понимаю. Это всегда нелегко. Особенно если ты сомневаешься в своих силах и способностях.

– Я сомневаюсь, – подтвердил Кир, – хотя бы потому что, никогда этого не делал. Всегда хотел, но не делал.

– Вот сейчас у тебя есть прекрасная возможность это попробовать.

– А если не получится? Ведь я потерплю убытки, могу разочароваться и пожалеть о своём решении.

– Конечно можешь, – согласилась она, – а можешь, наоборот, стать абсолютно счастливым и удовлетворённым человеком, который знает, чего хочет и не боится пробовать себе в чём-то новом. Вопрос в том, что, если вдруг ты и поймёшь, что это не твоё, ты сможешь вернуться к своей прежней хорошо знакомой деятельности. Но в процессе изучения иного бизнеса ты в любом случае сделаешь важные выводы, узнаешь для себя много нового и интересного, лучше узнаешь самого себя, создашь новые деловые связи и многое другое. Если же, чувствуя такую сильную потребность в изменениях, какая у тебя есть сейчас, ты проигнорируешь её, есть вероятность, хоть и небольшая, что ты будешь продолжать впустую мечтать и сомневаться в себе.

– Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть, – пробормотал Кир.

– Если тебе нужно моё дружеское мнение, я всегда за то, чтобы пробовать себя в чём-то новом, – твёрдо сказала Дана.

– А твоё дружеское мнение… оно отличается от твоего профессионального мнения? – в его тоне звучали заискивающие нотки, – видишь ли ты что-нибудь у меня?

Пальцы, лежавшие на подлокотнике её кресла, невольно сжались, хрустнув костяшками. Она вытянула подогнутые под себя ноги и опустила их на пол, бессознательно скрещивая и заваливаясь в глубину мягкой спинки.

– К сожалению нет, – соврала она, – но сейчас это не важно.

– Почему не важно? – удивился Кир, – это помогло бы мне принять решение.

– Сейчас всё зависит от твоего намерения, от того, насколько оно твёрдо, – объяснила Дана, – опираясь только на свои внутренние ориентиры ты сделаешь верный выбор. Поверь мне. Тебя никто не заставляет пороть горячку и бросать работу. Изучи вопрос, обдумай всё не спеша. Всё организуется так, как нужно тебе. Возможно, что в итоге ты изменишь свою деятельность в рамках твоей настоящей профессии, и на данный момент этого будет достаточно.

– Но… ты правда не видишь сейчас ничего? – на всякий случай уточнил он.

– Если мне придёт хоть какая-то информация, я сообщу тебе сразу, – заверила Дана.

Что-то было не так. Она сморщила нос. Странный запах или даже намёк на запах доносился до неё.

– Ты ничего не чувствуешь? – спросила она.

– Нет. А что такое?

Дана подскочила и вышла в приёмную.

– У тебя ничего не горит? – спросила она Наташу.

– Нет, – удивилась та, – всё хорошо.

Дана снова принюхалась. Нет. Показалось.

В три часа дня ей позвонила Татьяна.

– Он сказал, что не против того, чтобы я ходила к вам, если мне это поможет, – её голос звенел от радости.

– Но сам он идти пока не хочет, – заключила Дана.

– Пока нет. Он признался, что во время своей командировки сходил в церковь. Говорит, после этого ему стало лучше.

– Хорошо, если так. Будьте с ним искренней и ласковой. Надеюсь, вам это тоже помогает.

– Ну…, – в её голосе послышалась неуверенность, – немного. От него-то я ничего не добилась. Только его согласия на посещение психолога.

– Всему своё время, Татьяна. Звоните, когда что-то изменится или когда вам будет нужна помощь. Если понадобится записаться на приём, звоните уже Наташе, у неё моё расписание.

– Хорошо, – ответила Татьяна и, попрощавшись, отключилась.

Остаток дня прошёл спокойно. Дана отпустила Наташу пораньше и села доделывать свои записи по Ложкину. Окончив работу, она потянулась, разминая затёкшую спину, откинулась на стуле и закрыла глаза. В офисе стояла мёртвая тишина. Казалось, даже воздух был неподвижен, ничто не колебало его, ничто не подавало признаков жизни. Это оцепенение накапливалось в воздухе, казалось, что её собственное тело постепенно превращается в безжизненный комок материи. Дана постаралась сбросить это неприятное состояние, кашлянула, повертела головой. И тут же насторожилась. Нет, ей не показалось. В воздухе висел отчётливый запах мертвого тела. Будто здесь же, в приёмной, лежал невидимый труп. Осознав это, Дана затрепетала. Ощущение было настолько жутким и одновременно нереальным, что все её реакции, едва зарождаясь на подкорке, растворялись в нарастающем ритме встревоженного сердца. С минуту она оставалась неподвижной, а когда запах разлагающегося тела стал невыносим, вскочила и помчалась в кабинет, по дороге нажимая на выключатели и зажигая свет. Здесь было полегче, но она не могла отделаться от чувства, что там, в приёмной лежит мертвец.

Боже мой, Боже мой, что это? Что делать?

Паника нарастала, заставляя руки трястись. Она в попытках спастись из всеохватывающего бреда шаталась по комнате, хватаясь за портьеры, за спинку дивана, за полки с книгами, чуть не перевернула горшок с фикусом, слепо наткнувшись на него, будто в комнате не горел