Величайшая мечта — социализм… А вы думаете, что тогда будут чмокать у ког`ыта и радостно хрюкать от изобилия? Осуществлённая мечта — социализм — откроет новые грандиозные пег`спективы для самых смелых мечтаний.

— Общие слова… Громкие… А дела?.. Какие дела пришли лично за вашими мечтаниями? Вы мечтали о мировом господстве «светлого царства коммунизма». Грезили о мировой социалистической революции. «Весь мир будет наш!» Ради этого вы и ваши последователи мечтали раздуть мировой пожар. Как хорошо, что ваши мечты на корню примёрли, хорошо, что до мирового пожара не доехали. Только начни одеваться ваши мечтания явью, что бы с нами стало? Уцелела б тогда наша горькая Россия?

— Не смущайтесь. Говорите. Детям я позволяю говорить всё!

— Герберту Уэллсу вы говорили в 1921 году: «Приезжайте к нам через десять лет и увидите другую Россию!». И через десять лет миллионы людей умирали в стране от жестокого голода, гибли в концлагерях. Видите, чем повернулась красивая мечта? И без обещанного буржуям красного мирового пожара едва не окочурилась страна… Вот мы доковыляли до социализма. Только и слышишь, у нас «социализм победил полностью». Но какой это социализм? Казарменный? Развитой? Окончательный? И кого он победил? Нас с ним? — Митя потыкал в меня. — В чём победил? Пускай он победил во всём, но что-то никто радостно не хрюкает от изобилия. Наше самое дерзкое мечтание о том дне, когда мы наедимся от пуза. Разве мы живём лучше, чем в захудалых африканских странах? И всё мужественно мечтаем… С мечтами и старимся. Неисправимые мечтатели… Знаете ли вы, что мой брат только сегодня увидел впервые в жизни сливочное масло? А у наших деда с бабкой были коровы, в масле купались дед с бабкой. Мы любим свои грандиозные достижения сравнивать с 1913 годом. Статистика твердит: после 1913-го были лишь три урожайных года. 1914, 1915, 1916.

— Успехи непредсказуемые…

— Русское достоинство растоптано, как вонючий окурок. Ум, порядочность, сострадание не в чести. А разве гордая скромность великороссов в почёте? В нас жестоко вколачивается совсем другое. Не возникай! Не высовывайся! Нишкни, гнида, не то! Сопи в своей норке в свои две дырочки и молчи. Дураку нечего сказать и умный заодно молчи? У нас насаждается культ бессловесного бараньего стада. Такое стадо не просто ли загнать куда заблагорассудится левой пятке? Но зачем? Строить коммунизм во всём мире? Не знаю… Такое чувство, будто взялись сморить нас голодом. И сморить постепенно, с наслаждением, идейно, под мудаковатый колокольный перезвон вечной борьбы за светленькое будущее, которое почему-то упрямо отдаляется от нас, роняя в пустые ясли[160] к Первомаю, к Ноябрьским по горстке мелко посечённой прелой соломки… И большой вопрос, дотолкаешься ли до неё в очереди без драки?.. Мы смелы лишь у плиты. А отбегаешь от неё — вж-жик рот на «молнию»! Молчи!.. Перевоспитали, все стали по-советски скромны, немы. Послушны, как овцы. Переломили, пригнули горький народишко к земле, вогнали в безропотную скромность-страх. Все скромные-то скромные, да… да куда девался Че-ло-век? Выпал Человек в осадок. Нетушки! «Человек — это звучит горько»! Слава Горькому, пламенному певцу Бури!

— Что же происходит с Россией, «тысячелетней рабой»?

— В развитии большевики отшвырнули её далеко назад. Несахарно нынче и её детям. Разве я, мой брат, моя мать не рабы? А крестьяне? А рабочие? А интеллигенция? Хоть с букваря нам и долбили, что «рабы не мы», но если не мы, то кто же? А владельцы-погонялы — компартверхушка-олигарх, всякие пристебалы-аппаратчики да чинохваты… У всех у них свои спецраспределители, свои спецбольницы, свои спецсанатории, свои спецмагазины… Даже свои спецтюрьмы! «Специально оборудованные объекты». То есть, в переводе с аппаратно-управленческого кода на русский язык, райские дачные вельможные дворцы, каких нам самые отважные сны не показывали. По слухам, и там — красивая жизнь по разнарядке! И кипят сейчас у нас в горьких голодных низах тугие опасливые схлёсты, что такое коммунизм. Какой же такой разумник его придумал? Из чего сляпан? Хоть представление надо иметь. Нам же его через двадцать лет в энный раз на словах подадут! А мы и не знаем, с чем его едят. О-ох!.. Одни, простые люди, даже в самых дерзновенных фантазиях не могут его вообразить, а другие, ваши коммунисты-олигархи, не представляют без него жизни. Живут при коммунизме с самой вашей революции. Ваша партверхушечка зна-ает, чего хочет!

— Ах, моськи!.. Как же так? Я ж учил! Г`еволюция пролетариата совершенно уничтожит деление общества на классы, а, следовательно, и всякое социальное и политическое неравенство… Как же так произошло?

— Пышно расцвело «комчванство», «комбюрократизм»… Честный не пикни. Сразу на цугундер. Да что… Вся Россия нищая, голодная, бесправная. До обжорки, до усирачки кормит элиту, кормит все союзные республики и весь соцлагерёк, всё своё задарма отдаёт, а сама с голодухи, в бесправии валится. Сейчас в России нету даже своего профсоюза… Нету академии наук… Нету телевидения… Нету радио… Нету даже своей милиции. Зато — худо без добра не бегает — нету и своего кагэбэ. Комитета Глубокого Бурения. КГБ расшифровывается в народе ещё как Коммунистическое Государство Будущего. Ничего нету у России. В избытке одни обязанности подневольной рабыни. Разве это вы рисовали, готовили ей? На третьем съезде комсомола в 1920 году вы сказали, что «поколение, которому теперь 15 лет… через 10–20 лет будет жить в коммунистическом обществе…» Не стали верхи десять лет ждать. Досрочно, как и подобает авангарду компартии, с двадцатых годов въехали в коммунизм начальнички со своими кошками-собаками. Только не народ-мученик. А для народа наступление коммунизма было отложено… Народу, я так понимаю, запланировали перенос коммунизма на 1980 год — на 50 лет позжей?! Как видим, наступление коммунизма откладывается… Задерживается… А ну снова на неопределённый срок?

— Почему на неопределённый?

— Я ж только сказал… Вы уже однажды лично определяли. По вашим предсказаниям на третьем комсомольском съезде, коммунизм должен был нас придушить в тридцатом году. Но не коммунизм — проклятая фашистская коллективизация придушила страну. Голод в тридцать третьем… Голод вместо обещанного лично вами коммунизма! Это-то научное предвидение?

— Ах, каплановская пуля… Бессилен я против пуль… Надо ясно знать своего врага… Надо уметь признать зло безбоязненно, чтобы твёрже повести борьбу с ним!

— Вечная борьба… А борцы каковские? Никита Блаженный знай поёт, как по трибуне ООН башмаком своим колотит: «Победа социализма во всём мире, неизбежная в силу законов исторического развития, теперь уже близка». Почём зря костерит загнивающий Запад. Костерить-то костерит, но хлебушко-то первым из наших комцарей стал закупать у загнивающего. Мол, нам бы хоть разок от пуза налопаться вашего хлебушка, а там кэ-эк попрём к