– Слушай, а может, нам за ними пойти? – сказал Хьюго. – Ну, знаешь, она же ранена. Может, это наш шанс?

– У нас только шесть человек.

– Знаю, но у нас же еще и пушка есть.

– Да, действительно.

Хьюго кивнул.

– Я бы лично чувствовал себя спокойнее, будь у меня за спиной отряд с мушкетами. А ты?

– Да, думаю, и со мной то же самое, – сказал Хьюго, поразмыслив.

– Эта дорога ведет через одно местечко. – Карлос отложил трубу и ухмыльнулся. – Как ты посмотришь на то, чтобы добраться до Полковника, а потом организовать небольшую приветственную встречу?

Хьюго ухмыльнулся в ответ.

Хлопнула дверца автомобиля.

Триш открыла глаза и села, стиснув голову руками. Перед глазами все плыло, но, по крайней мере, она вновь могла двигаться по собственной воле. Соскользнув с кровати, она подошла к окну и отдернула шторы. За окном, за планками, что-то двигалось.

Голоса.

Это не Ламия.

Она пошатнулась, чуть не потеряв сознание, но устояла на ногах. Взялась за одну из досок, ту, что успела расшатать, и вынула ее, надеясь разглядеть, что творится на улице.

Полная женщина лет шестидесяти в мятно-зеленом полиэстеровом костюме стояла рядом с белым «шевроле-импала». Пригнувшись, она разговаривала с кем-то, кто сидел на пассажирском месте. Дальняя дверца открылась, и из машины вылез молодой человек – лет под двадцать, большой ребенок, похож на футболиста. В руках у него был желтый пластиковый контейнер.

Пока парнишка обходил машину, женщина достала из «импалы» какие-то листовки. Выпрямилась, улыбнулась парнишке, поправила ему галстук и отряхнула плечи его темно-синего пиджака от перхоти. По тому, как они были одеты, Триш догадалась, что они, должно быть, заехали сюда по дороге из церкви. Уверена она была в одном – этого шанса она упускать не собиралась.

Триш поддела доской вторую планку, снизу вверх, и навалилась на нее. Заскрипели гвозди, и на какую-то секунду ей показалось, что доска сейчас отойдет. Но потом та планка, которую она держала в руке, обломилась, и Триш по инерции врезалась в стену.

Выпрямившись, она начала было по новой, но тут увидела Ламию – та шла по тропинке по направлению к женщине и пареньку. Дама приветствовала Ламию широкой улыбкой и начала что-то говорить. Слов Триш разобрать не могла, но по тому, как та размахивала руками, было ясно, что говорила она с большим подъемом.

Ламия улыбалась в ответ, но вся ее поза говорила «нет», а когда дама попыталась вручить ей листовки, Ламия их не приняла.

Триш опять поддела доской планку, подергала, но рычаг был слишком короток. Она навалилась на доску всем весом. Та сорвалась, и Триш опять отлетела к стене. Руку пронзила острая боль, и Триш, не удержавшись, вскрикнула. Взявшись за доску, она попыталась высвободить ее, но та застряла намертво.

Дама с крайне разочарованным видом шла обратно к машине.

– Нет! – закричала Триш. – Нет! – Она заколотила по доскам. – Эй! – орала она. – Эй! Помогите!

Ламия покосилась в ее сторону – она явно напряглась, – но дама, казалось, ничего не слышала. Парень, обогнув машину, сел на свое место. В руках он все еще держал таппервейровский пластиковый контейнер.

– Нет! Только не бросайте меня здесь! – закричала Триш и, размахнувшись, ударила обломком доски в окно, вдребезги разбив стекло.

Все посмотрели в ее сторону.

– Помогите! – орала Триш. – Помогите!

Женщина смотрела на Триш с недоуменным выражением на лице, и поэтому не заметила, как Ламия вынула из рукава нож. Ламия вспорола женщине шею, сбоку, где вены. В воздухе закружились листовки; она упала на капот, зажимая шею, из которой фонтаном била кровь.

Триш было видно лицо мальчика, какими огромными стали у него глаза. Нашарив ручку, он распахнул дверцу и практически вывалился из машины. Поднялся на ноги и на мгновение застыл – видимо, он колебался, то ли помочь даме, то ли бежать. А потом он увидел двух мальчиков, которые вышли из-за дуба.

– Беги! – заорала Триш. – Беги отсюда!

Демоны выдали ему свои фирменные улыбочки, те, где зубов не сосчитать, и прыгнули на него. Один погрузил зубы парнишке в пах. А когда того согнуло пополам, второй вцепился ему в шею, мгновенно разорвав горло.

Триш отвернулась, соскользнула на пол. Заплакала, закрыв руками лицо. И вдруг ее пронзила острая боль. Она стиснула руками живот. Несколько минут спустя боль повторилась. Потом опять, и опять. Это ребенок, она знала это. Время пришло.

– О, Господи, – сказала она. – Господи, Боже мой.

Гэвин приметил всадников, быстрой рысью приближавшихся к лагерю.

– Вернулись, – сказал Полковник. В его голосе прозвучало облегчение.

Подъехав, Карлос спешился. Его лицо светилось воодушевлением.

– Она у нас! – крикнул он. – И какая же она красотка.

Следом подъехал Хьюго – он сидел на козлах фургона, а за ним – и остальные Защитники, усталые, покрытые пылью.

Пока Карлоса не было, в лагерь из Стиги прибыл большой отряд «зеленых». Увидев их, Карлос просиял.

– Она у нас! – крикнул он, махая им рукой, чтобы подошли.

– Вот, поглядите, Полковник, – сказал Карлос, подходя вместе со всеми к фургону. Он откинул борт и открыл длинный ящик, лежавший на дне. Внутри была пушка.

Полковник провел рукой по черному, гладкому стволу, приподнял за один конец, прикинул вес. Положил обратно.

– Чертовски тяжелая. Можно ли управиться с ней в одиночку?

– Думаю, да.

– А что за снаряды?

– Это. – Карлос выудил заряд из кармана куртки и положил рядом с пушкой. – Шрапнель, из того же металла, что и копье. Только представьте, что она сделает с Алой Леди.

Полковник явно представил, судя по выражению его лица.

– И это еще не все.

– Да ну?

– Ну да. Алая Леди, она почти у ворот Леты.

– Что? Каким образом она…

– Прошла по каньонам.

– Странно. Я думал…

– Странностей тут достаточно. Только послушайте. Она ранена. Сильно. Мы практически уверены, что у нее вышла стычка с князем Кашаолом.

Полковнику явно требовалось время, чтобы все это переварить.

– Это наш шанс, – Карлос торопился, глотая слова; в его голосе звенело воодушевление. – Мы устроим засаду в Лете. Ударим прямо сейчас. Ударим, пока она ранена. Лучшего шанса у нас не будет никогда.

– Эй, погоди, погоди. Ты сказал, у нее было столкновение с Кашаолом?