– зудел и жужжал, готовый ужалить. Но тогда на что ж еще емубыть похожим? По крайней мере, он не притворялся. Ведь когда он сделает своедело, им станет очень больно. Всем. К весне семейство Торрансов погрузится втакую боль, что то, что осы сделали с рукой Дэнни, покажется материнскимипоцелуями.

Он вытащил из заднего кармана носовой платок, обтер губы иподошел к «Скиду». Он остановился, глядя на снегоход сверху вниз и заталкиваяплаток обратно в карман. Морщина на лбу углубилась. Снаружи в стену внезапноударил порыв ветра, и сарай закачался и заскрипел. Джек выглянул в окошко иувидел, как ветер несет пелену сверкающих снежных кристалликов в сторонузанесенного тыла отеля, высоко крутя их в пронзительно синем небе.

Ветер так же неожиданно улегся, и Джек вернулся к созерцаниюмашины. Честное слово, она внушала отвращение. Того гляди, сзади высунетсядлинное проворное жало. Проклятые снегоходы никогда не нравились Джеку. Ониразрывали соборную тишину зимы на миллион дребезжащих осколков, пугали дикую природу.Загрязняя воздух, выпускали густые колышущиеся облачка голубоватого бензиновогоперегара – кха, кха, э-э, дайте подышать. Не исключено, что снегоходы –последняя нелепая игрушка раскручивающегося допотопного бензинового века,которую получают на Рождество десятилетки.

Он вспомнил, как в стовингтонской газете прочел статью,действие разворачивалось где-то в штате Мэн. Ребенок, не обращая внимания наокружающее, гонял по совершенно незнакомой дороге со скоростью более тридцатимиль в час. Ночью. Фары не горели. Между двумя столбиками была натянута тяжелаяцепь, посередине висела табличка: «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Должно быть,луна зашла за тучу. Парнишка при всем желании не смог бы увидеть ограду. Цепьюему снесло голову. Тогда, читая эту историю, Джек испытывал чуть ли не радость,и теперь, при виде снегохода, это чувство вернулось.

(Если бы не Дэнни, я бы с большим удовольствием схватилмолоток, открыл капот и лупил бы до тех пор, пока) Джек медленно, длинновыдохнул томившийся в легких воздух. Венди права. Пусть потоп,благотворительная очередь, пусть все валится в тартарары – Венди права. Забитьмашину до смерти было бы верхом безумия; неважно, насколько такое безумиеприятно. Это было бы равносильно тому, что забить до смерти собственного сына.

– Луддит, мать твою, – сказал он вслух.

Он обошел машину сзади и отвинтил крышку бензобака. Вдольстен на уровне груди шли полки, на одной Джек отыскал измеритель глубины исунул в бак. Обратно мокрой вылезла последняя восьмушка дюйма. Не очень много,но достаточно, чтоб проверить, заведется ли проклятая штуковина. Потом можнооткачать горючее из фольксвагена и тутошнего грузовичка.

Он снова завинтил колпачок и открыл капот. Ни свечей, ниаккумулятора. Вернувшись к полке, Джек принялся шарить по ней, отпихивая всторону гаечные и разводные ключи, однокамерный карбюратор, извлеченный изстарой газонокосилки, и пластиковые коробочки с шурупами, гвоздями и болтамиразных размеров. Полка потемнела от толстого слоя застарелой грязи, к которой,словно мех, прилипла копившаяся долгие годы пыль. Дотрагиваться до этого былопротивно.

Он нашел маленькую, запачканную маслом коробочку слаконичной карандашной пометкой «Скид». Джек встряхнул ее, внутри что-тозагремело. Свечи. Одну из них он поднес к свету, пытаясь без штангенциркуляопределить зазор. Мать ее, обиженно подумал он, кидая свечу обратно вкоробочку. Если зазор неподходящий, хуже и быть не может, черт побери. Круто,мать их так.

За дверью стояла табуретка. Джек подтащил ее к снегоходу,уселся, вставил четыре свечи зажигания, потом навинтил на каждую крошечныйрезиновый колпачок. Проделав это, он позволил пальцам быстро пробежать помагнето. Когда я садился к пианино, все смеялись.

Назад к полкам. На этот раз он не мог найти то, что хотел –маленький аккумулятор. Трех– или четырехгнездный. Там были торцевые ключи, ящикс дрелями и сверлами, мешочки удобрений для газона и «вигоро» для клумб, ноникакого аккумулятора для снегохода. Однако Джека это нимало не тревожило. Унего гора с плеч свалилась. «Капитан, я сделал все, что мог, но закончить неудалось». «Отлично, сынок. Я собираюсь представить тебя к Серебряной звезде иПурпурному снегоходу. Ты делаешь честь своему полку». «Спасибо, сэр. Видит бог,я старался».

Лазая по оставшимся двум или трем футам полки, Джек вускоренном темпе засвистел «Долину Красной реки». Ноты вырывались маленькимибелыми облачками пара. Он сделал вдоль полки полный круг, но аккумулятора неоказалось. Может, кто-нибудь его свистнул. Может, Уотсон. Джек громкорассмеялся. Старый контрабандный трюк. Немного бумажных обрезков, парочка пачекбумаг… кто хватится скатерти или столового прибора «Голден Ригал»… а как насчетаккумулятора к снегоходу? Штука-то полезная. Сунуть в мешок. Интеллигентскоепреступление, Детка. У всех липнет к пальцам. Когда мы были ребятишками, тоназывали это «приделать ноги».

Джек вернулся к снегоходу и, проходя мимо, от души пнул егов бок. Ну, вот и все. Надо только сказать Венди: извини, детка, но…

В углу у двери притаилась коробка. Прямо под табуреткой. Накрышке – карандашное сокращение: «Скид».

При взгляде на нее улыбка на губах Джека усохла. «Смотрите,сэр, вот и кавалерия». «Похоже, ваши дымовые сигналы в конце концов сработали».

Так нечестно.

Черт побери, просто-напросто нечестно.

Что-то – везение, судьба, провидение – пытались спасти его.Некое иное, белое везение. Но в последний момент вернулось прежнее злосчастьеДжека Торранса. Карта все еще шла хреновая.

К горлу мрачной, серой волной подкатила обида. Руки сновасжались в кулаки.

(Нечестно, будьте вы прокляты, нечестно!) Что ему было непосмотреть куда-нибудь в другое место? В любое другое. Почему не вступило вшею, не засвербило в носу и не приспичило моргнуть? Любой такой поступок – и онникогда не заметил бы эту коробку.

Ах, так? Ну, значит, он ее и не видел. Вот и все. Этогаллюцинация, такая же, как то, что вчера случилось у того номера на третьемэтаже или с проклятой живой изгородью. Минутное напряжение – вот и все.Вообрази, мне показалось, что в углу я вижу аккумулятор от снегохода. А сейчастам ничего нет. «Должно быть, боевая усталость, сэр. Извините». «Держи хвостморковкой, сынок. Рано или поздно, такое случается со всеми нами».

Он так дернул дверь, что чуть не сорвал ее с петель, втащилсвои снегоступы в сарай и так саданул ими об пол, что налипший на них снегвзвился облаком. Джек сунул левую ногу в снегоступ… и остановился.

Снаружи, у площадки для подвоза молока, оказался Дэнни.Видно, он пытался слепить снеговика. Не слишком удачно – снег был недостаточнолипким, чтобы держаться. И все же Дэнни давал ему возможность показать себя,мальчик укутанный по самую макушку, пятнышко на сверкающем снегу под сверкающимнебом. И шапочка козырьком назад, как у Карлтона Фишке.