– К сожалению, нет.

Патгер укоризненно покачал головой:

– Нет, мальчик, я тебе не верю. Ты наверняка владеешь секретной способностью вызывать Кауса, просто боишься обнаружить её при мне. Если уж Каус привёз тебя сюда… Ну хорошо, хорошо! Уговорил. Убедил. Обещаю тебе, что ни слова об этом не попадёт в газеты! Всё останется между нами. Обещаю! Ну что? Теперь ты согласен его позвать?

– Позвать могу, только толку не будет.

– Неважно, ты попробуй! Давай же, смелее! Прямо сейчас! Долой сомнения и страхи!

– Да какие там сомнения! Просто он не придёт. Но если хотите…

– Очень хочу!

Тут у Яника лопнуло терпение, и он заорал во весь голос, глядя в бесцветное небо:

– Каус! Ка-а-а-у-ус! Я знаю, ты меня слышишь! Ты нам нужен! Срочно! Нам нужно с тобой поговорить! И хватит играть в прятки! Мы для тебя стараемся, а ты… Это нечестно!!! Ты ведь и сам знаешь, что это нечестно!!!

Эльта заметила, что жители ближайших домов прильнули к окнам, а чья-то пожилая служанка, шедшая мимо них, сочувственно вздохнула и пробормотала:

– Бедный мальчик. Слишком много они сейчас учатся. Переутомятся, а потом вон что начинается…

Собака, бежавшая по улице, остановилась, облаяла их всех и побежала дальше. На высоком заборе поодаль сидела ворона, которая неодобрительно покосилась на Яника, каркнула и улетела.

Когда Яник замолчал, Патгер вперил взгляд в небо, ожидая чего-то необычайного. Яник и Эльта невольно стали смотреть туда же – и вздрогнули, услышав голос Валессины:

– Что здесь происходит?

– О, здравствуйте, соседка! – Патгер с досадой повернулся к ней. – Боюсь, что вы его спугнули, и теперь он уже точно не появится.

– Кого спугнула? – в голосе Валессины появились металлические нотки. – Кого на этот раз?

– Кауса! – гневно сообщил Патгер.

– Хорошо ещё, что не осьминога. Я хочу спросить вас, дорогой сосед, во что это вы втягиваете моих гостей?

– Господин Патгер приглашал нас к себе, – пояснила Эльта.

– Что?! Патгер, это слишком даже для вас! Дети пошли гулять! – с нажимом сказала Валессина. – Гулять! Им полезно дышать свежим воздухом! А если вы желаете пригласить их в гости, то не должны подстерегать их на улице и зазывать к себе украдкой. Вы должны прислать приглашение на моё имя, так как за этих детей отвечаю я. А я вам отвечу, что никуда их не отпущу! Ещё не хватало им выслушивать ваши безумные теории.

Патгер драматически воздел палец к небу и воскликнул:

– Да, это так! Увы, увы! Настоящие открытия и прорывы никогда не бывают приняты ограниченными современниками! А всё потому, что большинство людей попросту не в состоянии шагнуть за рамки привычного!

– Зато они вполне в состоянии оставаться в рамках приличий! – отрезала Валессина. – И этого довольно! Идёмте со мной, дети. На почту и домой!

Патгер проводил их взглядом, полным досады, и побрёл прочь.

– Может быть, письмо из Хеды уже пришло, – пояснила Валессина по дороге. – Почтальон принесёт его только завтра утром, а нам нельзя терять времени, поэтому я решила пойти за ним сама.

Её ожидания оправдались: на почте её ждали целых два письма – из Хеды и из Гайстуна, от Северины.

Вернувшись домой и прочитав их, Валессина сказала:

– Час от часу не легче.

– Что-то случилось? – встревожилась Эльта.

– Да, пожалуй. Яник, дорогой, как хорошо, что ты не уехал в Хеду! Оттуда пишут, что вовсе и не приглашали тебя… Твоего имени нет в списках приглашённых. Ничего не понимаю! Это похоже на дурной розыгрыш. Но кому бы пришло в голову так шутить? Что в наши дни происходит у людей с чувством юмора? Безобразие!

– А как дела дома? – поинтересовалась Эльта.

– У вас всё хорошо. Фредек начал продавать средства, приготовленные по новым рецептам, и выручка увеличилась в полтора раза. А у твоих домашних, Яник, инфлюэнца. Твои родители очень рады, что ты успел уехать. Раз всё так сложилось, может, ты проведёшь остаток каникул здесь?

– Ура! – обрадовался Яник и добавил: – Спасибо, с удовольствием!

– Твои родители, думаю, не будут против. Тем более что время для тебя пройдёт не впустую, – прибавила Валессина. – Тебе надо учиться правилам хорошего тона. В школах этому сейчас почти не учат.

Яник уныло кивнул:

– Конечно, госпожа Валессина.

– А почему такой скорбный вид?

– Как сказать… Я не уверен, что мне всё это пригодится…

– Потому что ты хочешь стать моряком? Полагаешь, раз кругом вода, то хорошие манеры не нужны? Знала я одного моряка. Он был человек со странностями, излишне свободолюбивый, на мой взгляд. Но у него манеры были лучше, чем у тебя, – по крайней мере, он не имел привычки болтать ногами под столом! Зачем ты лягаешь ножку? Она ни в чём не провинилась!

– Да просто Фанфимур на меня охотится, – ответил Яник, и это была чистая правда: кот разлёгся на ковре, невидимый под свисающей скатертью, и старался ухватить лапами ноги Яника.

– Это ещё что такое? – грозно спросила Валессина у кота. Он немедленно прекратил игру, вскочил на кресло и сел с таким видом, словно за всю свою жизнь не участвовал ни в одной шалости.

За обедом Валессина обучала Яника тонкостям столового этикета, а пока Эльта вышивала, объясняла им с Яником, как правильно здороваться и прощаться, как начинать и заканчивать светскую беседу, кто первым должен подавать руку, открывать дверь, садиться и вставать, и тому подобное.

Лишь после чаепития, превращённого в ещё один урок столового этикета, обоим удалось вырваться на свободу.

– Пошли на чердак, проверим, вдруг Каус нам ответил? – предложила Эльта.

– Ага, только надо взять свечу. Уже смеркается.

– Моя почти догорела, – вспомнила Эльта.

– А у меня как раз новая.

Они зашли в комнату Яника. Следом туда вбежал Фанфимур и требовательно мяукнул, показывая на дверь. Стоило Эльте сделать шаг по направлению к выходу, кот выбежал в коридор, нетерпеливо оглядываясь.

– Смотри, он опять меня зовёт! Фаня, куда ты хочешь? Пойдём!

– Я сейчас приду, только возьму орехи – совсем забыл про них, – сказал Яник. – Ещё в дорогу брал. Наверху погрызём.

Кот опять мяукнул. Убедившись, что Эльта идёт за ним, побежал наверх. К удивлению Эльты, он даже не стал дожидаться, когда она поднимется, а взлетел по лестнице и сам открыл лапами дверь чердака.

Войдя, Эльта успела увидеть только, как его пушистый хвост исчез в распахнутом шкафчике комода.

– Фаня, Фанечка, куда же ты? Вернись! – закричала она и заглянула в комод, но увидела только глубокую, непроглядную темноту. Оттуда налетел, растрепав её волосы, порыв промозглого ветра, и ей показалось, что этот ветер донёс далёкое жалобное мяуканье.