Не менее впечатляющими выглядят познания древних китайце в оптике. Уже тогда им была известна camera obscura, причем дошедшие описания совершенно верно излагают образование обратного изображения. Для геометрических построений световые лучи полагались исходящими непосредственно от рассматриваемого объекта, но в «Мо-Цзы» прямо указывается, что освещенные предметы святят отраженным светом. Всё сказанное помогло китайцам построить еще и теорию отражения в зеркалах различной формы, а вот о законах преломления света нет упоминаний ни в одном известном нам источнике той эпохи.

Совместно с музыкантами древние китайские ученые довольно подробно изучили правила гармонии. Имелось четкое понимание того, что ноты связаны между собой определенными математическими соотношениями, а резонансные колебания струн происходят посредством воздействия звука, которое хоть и невидимо, но все же имеет причину. Высокая точность музыкальных исследований позволила установить особую метрологическую систему, где в качестве эталона длины принималась бамбуковая свирель, настроенная на определенную ноту. Вдоль такой свирели умещалось 90 зерен черного проса, а всего в нее помещалось 1200 таких же зерен, масса которых принималась за эталон веса.

И, безусловно, любой рассказ о физике древнего Китая окажется неполным без упоминания магнетизма. Судя по всему, уже в VI веке до нашей эры китайцы знали о том, что железная руда притягивается кусками природного магнетита. Позднее была замечена способность магнитов определенным образом ориентироваться в пространстве, однако ее ошибочно приписывали воздействию звезд. Первоначально с помощью этого открытия стали создавать механизмы для гаданий и предсказаний, а вот простейшие компасы появились существенно позже, причем считалось, что магнитная стрелка указывает на юг. В литературе I–III веков нашей эры китайские поэты уже используют словосочетание «указатель юга» как распространенную и всем понятную метафору, например, для обозначения человека с твердыми моральными принципами либо же служащего примером для подражания.

Столь обширные физические познания китайских ученых, не должны, однако же, вводить читателя в излишнее заблуждение. Моисты даже не пытались подвергнуть полученные результаты хоть какому-то анализу и теоретической обработке, оставаясь в рамках сугубо качественных объяснений. Более того, опора на эмпирический способ получения знаний заставляла последователей Мо Ди признавать любое суеверие, если о нем свидетельствовали многие люди.

Какую-то общую «физическую» теорию попробовали предложить даосисты, которые распространили известные им акустические факты на все виды явлений: мир представлялся единой средой, которую пронизывают звуковые, световые и иные взаимодействия, а все явления возникают как некий резонанс. Увы, несмотря на кажущуюся прогрессивность, такая теория могла служить лишь метафизической опорой для различных эзотерических соображений. Построить на подобных соображениях реальную науку не представлялось возможным, а, впрочем, даосизм и не ставил перед собой подобной задачи — материалистические элементы в нем постепенно выхолащивались мистицизмом.

Хотя у историков нет полной ясности касательно классовой принадлежности большинства последователей Мо Ди, но представляется наиболее вероятным, что они в массе своей являлись выходцами из наиболее образованных городских ремесленников и купцов. Эти люди смогли добиться высокого положения в эпоху непрерывных войн, ведь всем и везде требовались образованные инженеры, умеющие строить крепости, а также организовывать оборону и снабжение. Когда в III веке до нашей эры китайские государства были, наконец, объединены в единую империю, моисты почти сразу же утратили статус востребованных технических специалистов, потеряли политическое влияние, а их философская школа практически исчезла.

Одновременно с этим все большее значение в Поднебесной начинают приобретать последователи жившего в VI–V веках до нашей эры мыслителя Кун Цю, который более известен как Кун Фу-цзы (учитель Кун) или же в европейской транскрипции — Конфуций. Изначально его учение являлось всего лишь одной из Ста школ, однако в эпоху строительства имперского бюрократического аппарата конфуцианцы приобрели господствующее влияние. Они последовательно доказывали необходимость гармоничного обустройства человеческих дел в интересах государства и правящей аристократии, одновременно выступая противниками всякого изучения природы. Исследование проблем движения тел, их твердости или цветов объявлялось пустым времяпрепровождением. О природе следовало не размышлять, а управлять ею, ведь неграмотные ремесленники могут отлично выполнять свою работу, будучи совершенно несведущими в естествознании.

Довольно быстро конфуцианство обрело статус государственной идеологии и продолжало оставаться таковой, несмотря на все исторические потрясения и смены династий. Философское учение, рассматривающее моральные вопросы взаимоотношений правителей и подданных, превратилось в бюрократическую религию, регламентирующую все аспекты поведения князей, чиновников, воинов и крестьян. Конфуцию посмертно приписали дарованную небом божественную мудрость, которую никто не решался оспаривать. Зарождающаяся наука сменилась магией, астрологией, гаданиями и мистикой. Любые тенденции к изменению парадигмы мышления пресекались могучей имперской инерцией. Какое-то развитие имелось лишь в области ремесленной эмпирической физики проб и ошибок. В таком состоянии Китай просуществовал две тысячи лет вплоть до XX века.

Древнеиндийская физика

Особой оригинальностью отличаются и начатки физических воззрений, которые возникали с VII по II века до нашей эры у древнеиндийских мудрецов. В тот период территория современной Индии представляла собой пестрый конгломерат различных царств и княжеств. Основу экономики составлял труд свободных крестьян и искусных ремесленников, торговля процветала, а купцы ненамного уступали по влиянию земельной аристократии. Во многих государствах чеканилась своя монета, вес которой определялся с высочайшей точностью.

Как мы уже понимаем, описанные социально-экономические условия должны были способствовать интеллектуальному рассвету, и он действительно произошел — многочисленные школы брахманов обучали молодежь самым разным философским воззрениям. Наряду с древними традиционными текстами «Ригвед» и «Упанишад» иной раз излагались оригинальные учения, причем свободно развивались даже противоречащие друг другу точки зрения, в том числе и отрицавшие авторитет Вед. Постепенно в индийской философии сформировалось шесть основных ортодоксальных систем мысли — миманса, веданта, йога, санкхья, ньяя и вайшешика, а также две важнейших неортодоксальных — джайнизм и буддизм.

Наиболее полно физические воззрения отражены в системе вайшешика, а ее основатель, известный под прозвищем Канада (пожиратель частиц), изложил свои идеи в афоризмах текста «Вайшешика-сутра». Согласно учению Канады всё познаваемое основано на движении, которое способствует соединению и разъединению. Постулируется, что в каждый конкретный момент у субстанции возможен лишь один вид движения, причем оно может быть получено только извне и разрушается тем эффектом (сопротивлением), который оно само и создает. Причинами движения называются волевое действие, упругость и напор, причем последний создается толчком либо ударом. Напор поддерживает движение в заданном направлении и сохраняется, пока тело не встретит преграду. Иными словами, выпущенная из лука стрела, по мнению последователей Канады, приобретает движение от контакта с тетивой, а затем летит благодаря приобретенному напору.

Столь прозорливые и точные взгляды на природу движения могли бы лечь в основу глубоко проработанной механической теории, однако, в действительности вайшешика так и