Магда с Ливи смеются, но Зигги сохраняет серьезность.

– Ливи Меллер, ты единственный человек, отпускающий шутки по поводу жизни в концентрационном лагере.

– Зигги, она не шутит, – произносит Магда, и он выдавливает из себя улыбку.

– Так или иначе, в качестве последнего прибежища я могу обратиться к своему другу Саадию Масуду, у которого есть небольшая ферма с несколькими постройками неподалеку от города. – Зигги вздыхает. – Могу спросить, есть ли у него пустующая хибарка.

– В Биркенау пустующая хибарка была бы пределом мечтаний, – говорит Ливи с огоньком в глазах.

За неделю до свадьбы Ливи и Зигги показывают единственную пустующую постройку на ферме Саадия.

– Здесь я в холодные ночи держал коз, – с ухмылкой произносит он.

Ливи не волнует, что он араб. Она приехала в Израиль с надеждой в сердце, а этот человек предлагает им жилье. Для Ливи он друг.

Она заглядывает внутрь. В хибарке нет окон, и в одной стене осталось отверстие для входа и выхода коз.

– Мы можем прибраться здесь, и у меня есть небольшая газовая плита. Поблизости есть водопроводный кран, и вы можете пользоваться ванной комнатой в нашем доме. Вам решать, но, если захотите, хибарка ваша.

– Что скажешь? – сморщив нос, спрашивает Зигги.

Ливи слышит в его голосе сомнение – это жилье хуже, чем он себе представлял.

Ливи вздыхает, но при этом улыбается:

– Как и говорила, я жила в менее приятных местах. Можем сделать уборку, и здесь достаточно места для кровати. В хорошую погоду можем есть на улице.

– Ты уверена? – Зигги удивлен.

– Знаешь, я не стала бы здесь жить одна. Если я страдаю, то и ты тоже. Так что нам обоим какое-то время придется потерпеть.

В утро свадьбы Ливи и Зигги в доме царит хаос. Циби и Мишка приезжают рано, таща за собой Кароля и Йозефа. Мальчики вместе с кузиной Хаей носятся как угорелые, а матери бегают за детьми, чтобы накормить, поменять подгузники или налепить пластырь на исцарапанные коленки. Ливи сохраняет спокойствие среди всего этого хаоса, наслаждаясь шумом и возбуждением, которые всегда приносят с собой маленькие дети.

Циби вновь пытается выведать у Ливи, почему свадьба празднуется на крыше многоквартирного дома.

– Потому что, и я уже говорила тебе, у дяди Зигги в этом доме есть квартира с доступом на крышу. – Она берет сестру за руку. – Я знаю, ты боишься, что дети могут свалиться с крыши. – Полный ужаса взгляд Циби вызывает у Ливи смех. – Перестань, Циби, разве не помнишь те вечера в Братиславе с нашими друзьями, когда мы всю ночь вели разговоры на крыше? – У Ливи задумчивый вид. – Тогда я впервые почувствовала себя взрослой. А теперь я стала совсем взрослой и выхожу замуж.

В третий раз поменяв штанишки малютке Хае, Ливи совершенно счастлива. Ее племянница очаровательна.

– А теперь пора надеть на тебя свадебное платье, – говорит Магда младшей сестре.

– Если ты так считаешь, – с улыбкой отвечает Ливи.

Наконец подготовившись, Ливи с сестрами, которых соседи напутствуют пожеланиями счастья, отправляются из дома Магды на свадьбу на крыше здания, находящегося в трех кварталах. А по спине Ливи опять ползет холодок. Не сейчас, думает она. Но она не в силах противиться воспоминаниям и мысленно уносится в лагерную больницу, к Матильде. Эта девушка не отпускает ее в день свадьбы, и Ливи осознает, что Матильда будет с ней, когда у нее родятся дети, когда появятся внуки, когда она состарится, что эта девушка такая же часть ее жизни, как и этот счастливый день. Ливи вздергивает подбородок и начинает подниматься по лестнице на крышу.

Площадка на крыше великолепно украшена. Сестры охают и ахают, увидев гирлянды, цветочные композиции в центре столов, накрытых цветастыми скатертями, и навес над головой из задрапированной ткани с изображением оливковых ветвей. Воздух насыщен богатым ароматом горячей пищи, пикантным и сладким.

Мишка и Ицхак занимаются детьми, а Циби с Магдой ведут Ливи по проходу к Зигги, ожидающему невесту с широкой улыбкой на устах. Ливи спешит к нему, не желая больше откладывать момент их соединения.

Разбивается третий бокал, и третья сестра выходит замуж. Воздух наполняется возгласами «Мазл тов!» и приветственными восклицаниями. Пиршество начинается с застолья и заканчивается танцами.

Ливи никогда не была так счастлива, но нет – все же была. Она вспоминает, как они с сестрами оторвались от марша смерти – измученные, едва живые, чересчур эмоционально измотанные, чтобы что-то чувствовать, но это был решающий момент, начало их возвращения к жизни.

Перед тем как уйти, госпожа Вейцман, теперь вдова, отводит Ливи и Зигги в сторону.

– Хочу пожелать вам долгой и счастливой совместной жизни. Если ваш брак окажется хотя бы вполовину таким же крепким, как мой, то у вас все получится.

Ливи обнимает госпожу Вейцман и на мгновение разрешает себе поверить, что это ее мама здесь, на крыше, стала свидетельницей ее свадьбы, разделит любовь и добрые пожелания их друзей, радуется счастью младшей дочери.

Отодвинувшись, госпожа Вейцман вытирает слезы со щеки Ливи.

– Мне так жаль, что здесь нет твоей матери, – словно прочитав мысли Ливи, говорит она. – Но у тебя есть чудесные сестры, а теперь еще и замечательный муж.

После последнего танца Ливи отрывается от Зигги и разыскивает сестер. Взявшись за руки, они шепчут молитву за маму, отца и деда и тем самым возобновляют свой договор.

– Ты чувствуешь их присутствие? – шепотом спрашивает Циби. – Потому что я чувствую. Я вижу маму в ее лучшем платье, а деда в костюме. Он держит охапку гладиолусов и… – Ее голос прерывается.

– И мама улыбается Ливи. – Магда сжимает плечо Циби. – Так она улыбалась нам, перед тем как пожелать спокойной ночи.

– Обычно я чувствую лишь их отсутствие, – говорит Ливи с сияющими глазами. – Но сегодня эта пустота заполнилась моим счастьем. Наверное, в твоем понимании, Циби, это и есть их присутствие?

Циби кивает, глядя на младшую сестру:

– Когда ты родилась, Ливи, мне было четыре года, и я четко это помню.

– Я тоже помню, – говорит Магда. – Хотя мне было только два.

– Не помнишь! – возражает Циби. – Это невозможно.

– Но я помню. Отец привел нас посмотреть на новорожденную. – Магда смотрит на Ливи. – Ты была такая крошечная, как только что родившийся котенок.

– Не начинай сначала, сегодня день моей свадьбы, – смеется Ливи.

– Папа разрешил мне подержать тебя, – продолжает Циби. – Я села в его большое кресло, и он осторожно положил тебя мне на колени. – (Свадьба потихоньку сворачивается: гости уходят, собирается грязная посуда.) – Он сказал мне, что иметь маленькую